Стивен Бакстер и Артур Кларк - «Буря на Солнце»

Глава 2

…Конечно, он был абсолютно один. Никто не смог бы проникнуть на космическую метеостанцию без его ведома. Около сотни всевозможных датчиков и автоматических систем предупредили бы о вторжении. Молчаливые индикаторы не показывали никаких нарушений или изменений. Михаил лишь бегло осмотрел корпуса, защищенные противометеоритной оболочкой и кевларовой броней. Так что же его тревожит? Лунное безмолвие и пустота — неподходящая обстановка для разыгравшегося воображения. Михаил поежился, несмотря на то что в скафандре ему было отнюдь не холодно.

И вдруг он понял.
— «Фалес»! Покажи мне Солнце.

Зажмурившись, он повернул лицо к ослепительно сиявшему светилу.
Приоткрыв глаза, Михаил начал осматривать странную звезду. Теперь он хорошо видел атмосферу Солнца, так называемую корону, рассеянное сияние которой вздымалось на чудовищно огромную высоту, превосходя во много раз диаметр диска. Корона на вид была гладкой и всегда напоминала ученому перламутровую раковину. Михаил знал, что за внешней сглаженностью прячется электромагнитное поле такой ужасной силы, перед которой меркнут любые изобретения и достижения человеческой мысли. Именно мощность электромагнитного излучения солнечной короны служила ключевой причиной изменений в космической погоде, и именно изучению этого явления посвятил свою жизнь Михаил.

В центре короны ученый видел собственно солнечный диск. Светофильтры лицевого щитка приглушали яркость. Солнце казалось похожим на раскаленный докрасна уголек. Ученый приказал увеличить изображение. Он разглядел образования на поверхности, которые могли быть только гранулами, громадными конвективными потоками, словно черепицей покрывающими поверхность солнечного диска. Ближе к центру виднелось темное пятно, явно не гранула, хотя бы из-за больших размеров.

— Активная область… — прошептал себе под нос Михаил.
— И к тому же еще и большая, — согласился «Фалес».
— У меня нет с собой справочника… Это двенадцать тысяч шестьсот восемьдесят седьмая?
На протяжении десятилетий люди присваивают номера областям с повышенной активностью на Солнце, которые являются источниками вспышек и другой нестабильности.
— Нет, — сразу же ответил «Фалес». — Активная область двенадцать тысяч шестьсот восемьдесят семь в настоящее время остывает. К тому же она расположена немного западнее.
— И что же это?
— У этого солнечного пятна пока нет номера. Оно образовалось совсем недавно.

Михаил присвистнул. Обычно на образование активной области уходило до нескольких суток. Следя за солнечными резонансами (сильными, медленными звуковыми волнами, пронизывающими нашу звезду), можно было с относительной легкостью предсказать появление крупной активной области на противоположной от Земли стороне Солнца еще до того, как медленное вращение звезды вокруг своей оси выносило его на всеобщее обозрение.

— Солнце сегодня неспокойное, — проговорил себе под нос Михаил.
— Михаил! Ваш тембр голоса выдает волнение. Вы предвидели, что обнаружите эту область еще до того, как попросили меня показать вам Солнце?

Ученый уже довольно давно работал на метеостанции в одиночестве, потому любопытство «Фалеса» ему не показалось странным.

— Со временем у человека вырабатывается инстинкт, — ответил он.
— Границы чувственного познания человека до сих пор не установлены, Михаил, — сказал «Фалес».

— Да. Верно.

Краем глаза Мартынов заметил какое-то движение. Он резко отвернулся от звезды. Лицевой щиток посветлел, и мужчина смог разглядеть вдалеке крошечный огонек, медленно ползущий к нему в черноте отбрасываемых теней. Для Михаила это зрелище оказалось не меньшей неожиданностью, чем вид странного образования на Солнце.

— Кажется, у нас гости. «Фалес»! Проверь-ка, достаточно ли у нас горячей воды для душа.

Михаил начал медленно спускаться вниз по тропе, стараясь, несмотря на растущее волнение, ступать со всей возможной осторожностью…

***
18. Обращение президента

…«Вы упускаете главное!»

Байсезе ужасно хотелось закричать, запустить подушкой в изображение президента на экране.

«Этот щит, конечно, дело героическое, но вам нужно видеть не только последствия, но и понять причины. Вы должны уяснить, что солнечная буря — это не каприз природы. Он подстроен. Вы должны меня выслушать».
Впрочем, узнав о грядущем конце света, Байсеза ради Майры решила сохранять внешнюю невозмутимость.

Женщина не совсем поняла, зачем президент Альварес скрывала точную дату катастрофы. Зачем вся эта секретность? Астрофизики сделали такой детальный прогноз, что у Байсезы не возникло и тени сомнения в том, что они вычислили точное время начала конца света.
Дату, без сомнения, выбрали Перворожденные. Это они за все в ответе. День, по-видимому, избран ими не случайно и имеет для них какое-то значение. Но что такого особенного может быть связано с апрелем 2042 года? Наверняка история человечества тут ни при чем. Перворожденные — существа со звезд… Если так, то ответ надо искать в астрономии.

— «Аристотель», — тихо позвала она.
— Да, Байсеза.
— Апрель две тысячи сорок второго года. Можешь сказать мне, что будет происходить на небе в этом месяце?

— Вы об эфемеридах?
— О чем?
— Так называются астрономические таблицы заранее вычисленных положений планет, звезд…
— Да… да…

Изображение президента Альварес уменьшилось и переместилось в угол экрана. Остальное пространство заполнилось колонками цифр, похожих на географические координаты. Но даже названия над колонками почти ничего не говорили Байсезе. По всей вероятности, астрономы разговаривали на своем собственном языке.

— Прошу прощения, — произнес «Аристотель», — но я не уверен в должном уровне ваших знаний.
— Предположим, я вообще ничего не знаю. Сможешь показать мне все это графически?
— Конечно, смогу.
Вместо таблиц появилось изображение ночного неба.
— Вид из Лондона первого апреля две тысячи сорок второго года, в полночь, — заявил «Аристотель».

При виде неправдоподобно ясного звездного неба на Байсезу Датт нахлынули образы из прошлого. Она вспомнила, как сидела со своим телефоном под хрустальным небом иного мира, вспомнила, как ее маленький друг прилежно работал над составлением карт, чтобы определить точную дату… Но ей пришлось все оставить на Мире… даже телефон…

«Аристотель» перебирал на полосах прокрутки опции дисплея, соединял линиями звезды, образуя созвездия, проводил линии небесной широты и долготы.
Байсезе все это было ни к чему.
— Просто покажи мне Солнце, — попросила она…