 |
Отрывки из романа «Чужак»
... Карина, резко перекинув за спину косу, пошла в сторону ворот, где столпились у костра стражники. Неспешно пошла, независимо, хоть спину и жег гневный взгляд варяга.
— Ну что, хоробры? — раздался ее неузнаваемо веселый голос. — Может, угостите, потешите девицу, которую строгий батюшка на Купалу не пустил?
Со своего места Торир видел, как ее обступили, протягивали ковш. Она приняла, стояла прямая, с гордо поднятой на стройной шее головой. Засмеялась шутке, что-то ответила. Держалась так, словно и не избежала только что смертельной опасности. Разве что смех был непривычно звонким.
— Тварь!.. — процедил сквозь зубы Торир. И пошел прочь. Но сам не заметил, что начал улыбаться. Ибо в глубине души был рад, что не справился с заданием.
***
Волхв–чародей Волдут на девушку и не глянул. Смотрел только на посланца. Тот наконец снял свой византийский шлем с чеканкой, медленно поднял лицо. Волхв даже отпрянул на миг, потом повернулся, принял у проводника факел. И к кресалу не прибегал — от одного его прикосновения факел вспыхнул с сухим шорохом.
Карина зажмурилась от страха. Но волхв по-прежнему смотрел только на варяга. И факел дрогнул у него в руке. Однако когда Волдут заговорил, голос его звучал спокойно:
— Мы давно ждали посланца с севера. Но я не предполагал, что им окажешься ты… мой Ясноок.
***
Идущий с Ториром волхв вывел их к самой воде, где у причалов покачивались привязанные челны. И тут что-то лежавшее поперек одного из причалов зашевелилось, стало приподниматься. Даже Торир отпрянул от неожиданности. Однако волхв спокойно подошел, молвил что-то тихо. И это нечто отползло, неуклюже переваливаясь, освободило проход.
Когда отчалили, волхв пояснил:
— Бирюн это, калека убогий. Ноги у него отрублены до колен, рука лишь одна осталась, да на лице от шрамов только единый глаз видит. Давно он обитает в Киеве. Мы его прикармливаем, чтобы принадлежащие капищу лодки ночью охранял. А то уведут и богов не боясь. В Киеве ворья как нигде в округе.
Карина оглянулась через плечо: калека, опираясь на руку, приподнялся, глядя им вслед, и ей показалось, что она видит, как сверкнул во мраке его единственный глаз.
***
Миг — и варяг был уже на ногах, выхватил меч. Темнота за кругом пламени казалась особенно непроглядной. Чего ждать? Стрелы или аркана, которым легкую наживу берут степные находники? И тогда Торир шагнул к костру, блеснул в его пламени кольчугой, поиграл мечом. Но неожиданно воткнул его в землю, протянув вперед открытые ладони. Сказал в темноту:
— Нам свары не надо. С миром едем. Так что, кто бы ни был ты, выходи к нашему костру.
Но из темноты ответили:
— К нам с севера с миром не ездят.
***
Свистнул аркан, но Торир успел выхватить нож, быстро срезал захлестнувшую шею петлю. И сам наскочил. Первый выпад отбил, извернулся и, схватив чью-то занесенную для удара руку, так крутанул, что воин взвыл, роняя оружие. Торир же заслонился им, как щитом, приставив лезвие ножа к горлу нападавшего.
— Ну, теперь поговорим.
— Поговорим, — ответили напавшие и выволокли на свет Карину.
Стояли у огня, глядя друг на друга, нервно дыша.
— Не отпустишь нашего, мы враз крале твоей кровушку пустим.
— Нельзя. Князя своего озлите. Я девушку ему в дар везу.
Карина только заморгала. Слова эти кольнули ее острее каленого булата у горла. Но уличи, похоже, задумались, стали переглядываться.
***
Карина резко села. Явственно услышала звук, как будто что-то тяжелое рухнуло за стеной, звякнули булатные пластины. У девушки от ужаса зашевелились волосы на затылке. Поняла, что в доме еще кто-то есть.
Медленно поднявшись, она вслушалась. Слабый лунный свет еле пробивался в окно, и в этой темноте не было слышно ни звука. Однако Карина знала, что некто невидимый, опасный находится совсем рядом, ищет ее. Девушка стала отступать к окну, двигаясь вдоль самой стены, стараясь не скрипнуть половицей. От ужаса почти не дышала, опасаясь лишь, что ее выдаст бешеный стук сердца. А он, тот, кто пришел ее убить, медленно приближался…
***
Увидев молодого дружинника Кудряша, целившегося в мишень, держа в каждой руке по сулице, закричал:
— Да не так!.. Не так!
И кинулся по лестнице с заборола. Не добежав, пружинисто соскочил через перила. Подбежав, вырвал у Кудряша оба дротика, метнул так, что они задрожали, воткнувшись в самый центр мишени. Кто-то довольно воскликнул:
— Ай да князь! Учись, Кудряш. Это тебе не на гусельках бренчать.
Но Олаф видел уже иное. Сбегая с заборолов, кричал:
— Щекан, Творило, держите князя!
Те не успели. Дир уже выхватил у кого-то из гридней копье, пошел на толпу.
— Ну?! Кто на меня?!
Это был не вызов, это было начало припадка. Глаза его скосились, лицо стало белее снега.
***
Вдруг Карина замерла. Видела, как неподалеку на заостренных кольях частокола появилась некая тень, замерла. Вроде, зверь, а пригляделась — нет, человек. Взобрался на стену, держась за крюк, оглядывал дворы. А зверем она его потому посчитала, что был он в наброшенной на голову волчьей шкуре. Древлянин!
Карина так затрясла Кудряша, что тот невольно тоже взглянул туда. И воинская выучка не подвела бывшего киевского витязя. Еще и слезы на глазах не просохли, как он молниеносно метнул нож. Древлянин только захрипел, обвис на забороле, потом рухнул вниз. А они ждали, не раздастся ли вой остальных древлян. Но все было тихо...
|
|
