 |
Глава вторая
Рид мало что воспринимал из происходившего в последующие дни. Он определял по запаху, когда Флер подходила к его постели. Но когда он пытался взбодриться, у него не получалось даже открыть глаза. Где-то в глубине его одурманенного мозга жило понимание того, что его держат на опии. Иногда он настолько приходил в себя, что даже глотал бульон, жидкую кашу или густое варево, напоминающее пудинг.
Рид всегда знал, когда его посещал врач, потому что во время этих визитов к нему возвращалась боль. Но дни шли за днями, сломанные кости начали срастаться, разум просветлел, и бульон с кашей перестали удовлетворять его желудок. Во время периодов просветления он решал отказаться от опия, если ему снова предложат принять его. Ему было мало информации, предоставленной Флер, но он понимал, что пока не стоит нагружать свой затуманенный мозг.
Однажды утром, проснувшись, он увидел, что рядом с ним сидит слуга. После того как Гастон помог ему помыться и почистить зубы, Рид попросил принести ему поесть что-нибудь более существенное, чем обычно. Он высказал просьбу по-французски, так как обнаружил, что Гастон по-английски не говорит.
— Пойду позову госпожу графиню, — сказал Гастон, торопливо выходя из комнаты.
Оставшись один, Рид кое-как сел в постели, помогая себе здоровой рукой, и спустил ноги на пол. Когда Флер влетела в комнату, он поспешно прикрыл бедра покрывалом.
Флер заговорила с ним по-английски.
— Что вы делаете? Вам больно? Нужно увеличить дозу опия.
— Хватит с меня опия, — проскрипел Рид. — Я голоден. Теперь, когда я знаю, что не умру, я хочу получить что-нибудь существеннее тех кашек, которые вы мне скармливаете.
— Это была временная мера, — пояснила Флер. — Доктор Дефо сказал, что вы поймете, когда настанет пора переходить на твердую пищу. Я ждала, когда же вы попросите ее. Но вам пока что нельзя перегружать желудок тяжелой пищей. Лизетт приготовит то, что лучше всего подойдет вам именно сейчас.
— Лизетт, — повторил Рид. — Это ваша кухарка?
— Моя кухарка, моя компаньонка — она для меня все. Наверное, она предложит вам начать с яиц и поджаренного хлеба. Если вас не стошнит, можно будет приготовить вам что-нибудь еще.
— Мне нужно немного подвигаться, — заявил Рид. — Если я буду все время валяться в постели, у меня атрофируются мышцы — или то, что от них осталось, — сухо заметил он. Он вытянул здоровую руку и сокрушенно покачал головой. — Я похож на ходячий скелет. Когда я вернусь домой, брат меня просто не узнает, — он пристально посмотрел на Флер. — Я ведь вернусь в Англию, правда?
— Разумеется, милорд, но только когда достаточно окрепнете. Ваш отъезд надо будет очень тщательно подготовить. Лорд Портер уже знает, что вы живы, и сообщит мне, когда следует ждать корабль, который переправит вас в Англию. Я предупредила его, что вам потребуется длительный период реабилитации, прежде чем вы сможете путешествовать.
— Вы работаете на Портера? Вы английский агент? — он попробовал улыбнуться, и на его правой щеке появилась ямочка. — Так значит, вы не для того похищаете мужчин из тюрьмы, чтобы принудить их ублажать вас?
Флер рассмеялась.
— Очень сомневаюсь, что вы или кто-либо из тех, кого я спасла, в состоянии кого-то ублажить.
— Как вы связываетесь с Портером?
— Через французского связного. Он передает мне приказы. Как вы правильно догадались, я английский агент.
— Кто ваш связной?
— Я его знаю как Андре. Мы встречались лишь однажды. Было темно, и я его не разглядела. Мы обмениваемся сообщениями через Антуана, моего слугу. Они встречаются в какой-то таверне в деревне. Именно Андре завербовал меня и снабжает деньгами для взяток.
Рид пристально смотрел на нее, в первый раз с момента своего чудесного спасения пытаясь оценить ее красоту. Ее черные волосы отливали каштановым, ярко сверкая в солнечных лучах, падавших из окна. Тонкие брови элегантно разлетелись над густой каймой ресниц, таких роскошных, что казалось, их тень вот-вот скроет золотистые блики в ее нежных карих глазах. Ее светлая кожа была гладкой и тонкой, как лучшие сорта фарфора. Когда его взгляд переместился на ее полные розовые губы, он понял, что она рассматривает его не менее пристально.
Рид прочистил горло.
— Мне нужно как можно скорее поговорить с Андре.
— Не думаю, что он расскажет вам намного больше того, что уже сообщила я. Спасательная операция, в которой я задействована, проводится в условиях строжайшей секретности. Фамилии никогда не упоминаются. Я даже не знаю, Андре — это настоящее имя моего связного или нет. Но нам велели называть его именно так.
— Не нужно объяснять мне, что такое секретность, — фыркнул Рид. — Я сам был агентом, пока меня… не раскрыли.
Он подумал, что лучше не упоминать о предательстве до тех пор, пока он не узнает о проваленной миссии побольше. Сейчас самое главное — вернуть здоровье.
— Пойду принесу вам завтрак, — предложила Флер. — Что касается вашего желания встать с постели, то давайте узнаем, что на это скажет доктор Дефо. Он придет сегодня, чтобы осмотреть вашу руку. По его словам, кости прекрасно срастаются.
— А как насчет одежды? Не могу же я бродить здесь в одной простыне.
— Вы получите все необходимое, как только выздоровеете настолько, что сможете «бродить», — заявила Флер и выплыла из комнаты.
Рид смотрел, как ее ладная фигурка исчезает за дверью. Хотя он мало что воспринимал в последние несколько дней, он всегда узнавал Флер по нежному прикосновению и приятному запаху. Только сейчас, когда его мозг освободился от опиумного дурмана, он осознал, что она — редкая красавица.
Если Флер англичанка, то что она делает во Франции? Почему стала работать на лорда Портера и Министерство иностранных дел? Рид нахмурился. Он смутно помнил, что она говорила, будто ее муж — француз. Точнее, ее покойный муж. Это он вспомнил, но сколько еще предстояло узнать!
Неожиданно Рид почувствовал, что ему необходимо облегчиться. Поскольку рядом не было ни Антуана, ни Гастона, он решил попробовать встать на ноги. Он вспомнил, что ночной горшок стоит за ширмой в углу комнаты, и осторожно выпрямился, пытаясь удержаться на трясущихся ногах. Удивительно, но ему удалось не упасть. Он сделал первый нерешительный шаг, затем еще и еще, пока не начал задыхаться от чрезмерных усилий. Но ему все же удалось добраться до ширмы, и само по себе это уже было достижением.
Рид сумел сделать необходимое, не прибегая к посторонней помощи, но, выйдя из-за ширмы, увидел, как в комнату входит Флер, бережно неся поднос. Именно в эту секунду он осознал, что наг.
Они уставились друг на друга, и время будто остановилось. Рид понимал, что находится в наихудшей физической форме за всю свою жизнь, и не хотел, чтобы кто-то, а тем более красивая женщина, видел его в таком состоянии. Он ринулся к кровати и спасительной простыне. Увы, до постели он не добрался. Колени его подогнулись, и он рухнул на пол.
Флер аккуратно поставила поднос на прикроватный столик и укоризненно покачала головой, как если бы он был маленьким мальчиком, а не взрослым мужчиной.
— Как глупо! Почему вы не подождали, пока кто-нибудь придет и поможет вам?
Она ухватила его за здоровую руку и помогла подняться.
— Если я все время буду ждать помощи, ко мне никогда не вернутся силы.
От смущения у него пылали щеки. Рид всегда гордился своим телом. Он держал себя в превосходной форме, давая нагрузку мышцам: занимался фехтованием, боксом и спортивными играми на свежем воздухе. В Англии он слыл непредсказуемым человеком и любимцем женщин. Но сейчас он сомневался, что придет день, когда он вновь осмелится обнажить свое тело перед женщиной.
К счастью, Флер, казалось, не заметила его смущения: она помогла ему сесть на край кровати и накрыться простыней, и выражение ее лица при этом оставалось обеспокоенным, но не насмешливым.
— Вы в состоянии есть? —весело спросила она.
— Более чем, я просто умираю от голода, — признался Рид.
Флер сдернула с подноса салфетку, открывая пышный омлет, толстые ломти свежего хлеба с маслом и чайник с чаем.
— Если этого вам окажется мало, Лизетт приготовит еще один омлет.
Рот Рида наполнился слюной, и он напрочь забыл о смущении.
— Это настоящее пиршество, графиня.
Флер украдкой бросила взгляд назад, хотя и знала, что никто их не подслушивает.
— Во Франции больше нет дворян. Я обычная гражданка, милорд. Прошу вас, называйте меня Флер. Любое другое обращение слишком опасно.
— Простите меня, Флер. Хотя последние несколько месяцев я и не имел связи с внешним миром, я должен был догадаться. Но можно ли доверять вашим слугам и доброму доктору?
— Это единственные люди, которым вообще можно доверять. О вашем присутствии никому не должно быть известно, кроме обитателей этого дома.
— А как же Люсьен, охранник в Замке дьявола? Он ведь все знает.
— Если бы стало известно, что Люсьен получил взятку и передал вас на мое попечение, он был бы уже мертв. Он никому ничего не скажет, а за воротами тюрьмы, на кладбище, появится свежая могила. Начальству Люсьен сообщит, что это место вашего последнего пристанища. Я уверена, никто не станет задавать лишних вопросов.
Рид взял вилку и вонзил ее в омлет. Тонкий аромат трав дразнил его, пробуждая аппетит, вынужденно дремавший в Замке дьявола. Он закрыл глаза и проглотил первый кусочек, наслаждаясь мгновением. Хлеб был легким, пышным, а только что сбитое масло — просто божественным. Через несколько минут его тарелка опустела, и он принялся слизывать масло с пальцев.
— По вкусу напоминает манну небесную, — счастливо вздохнул Рид. — Жду не дождусь, когда мне доведется снова попробовать стряпню Лизетт.
— Хотите добавки?
Рид колебался. Он бы с радостью съел в три раза больше, но не был уверен, выдержит ли его желудок такую нагрузку.
— Наверное, лучше подождать обеда. Не нужно перегружать желудок.
Флер кивнула.
— Тогда отдыхайте, я проведу к вам врача, как только он приедет.
Рид снова откинулся на подушки. Когда Флер повернулась, чтобы уйти, он протянул руку и схватил ее за локоть, удивившись, что ему хватило сил удержать ее.
— Подождите! Вы ведь чего-то не договариваете, верно? Почему из десятков достойных людей в Замке дьявола выбрали именно меня? Почему меня выделили из толпы и похитили из тюрьмы, в то время как всех остальных бросили на произвол судьбы?
— Вы слишком возбуждены. Я все объясню, но после того как врач вас осмотрит. А пока пойду поищу вам подходящую одежду.
Рид выпустил ее руку, хотя ему смертельно не хотелось прерывать телесный контакт с очаровательной спасительницей. Через несколько мгновений глаза его закрылись, и он уснул.
Флер ушла не сразу: она немного помедлила, чтобы посмотреть, как Рид засыпает. Ей пришло в голову, что он уже лучше выглядит, на его лицо начинают возвращаться краски. Потрясающие серебряные глаза смотрели иначе — взгляд уже не был пустым и голодным, хотя лицо оставалось изможденным, а кожа по-прежнему сильно обтягивала скулы. Поскольку омлет, похоже, устроил его желудок, она позаботится о том, чтобы на обед он получил более сытную пищу: ему нужно нарастить побольше мяса на костях, чтобы не быть похожим на длинную жердь.
По какой-то причине Флер никак не могла заставить себя уйти от постели Рида. Он притягивал ее. Выражение его лица намекало на темные и опасные глубины его души. Она интуитивно почувствовала, что он может быть безжалостен в соответствующей ситуации, и неожиданно пожалела его врагов. Но когда он улыбнулся и на щеках заиграли ямочки, она поняла, что редкая женщина устоит перед ним.
После смерти мужа Флер еще ни разу не чувствовала такого интереса к мужчине, и она задумалась — что же привлекало ее в Риде Харвуде? Она понимала, что он явно был любимцем женщин. До того как он оказался в тюрьме, они, должно быть, штабелями падали к его ногам. Она была знакома с подобными мужчинами, и многие из них преследовали ее, пока она не вышла замуж за Пьера.
Вздохнув, Флер взяла поднос и вышла из комнаты больного. Когда она вошла в кухню, Лизетт окинула взглядом пустые тарелки и улыбнулась.
— Как понравился омлет его светлости? — поинтересовалась она.
Флер поставила поднос на стол.
— Омлет ему чрезвычайно понравился. Думаю, он готов перейти к чему-то более существенному. Он очень хочет, чтобы к нему вернулась былая сила. Он самостоятельно воспользовался ночным горшком, но потом до кровати все-таки не дошел. По-моему, я никогда еще не видела, чтобы мужчина краснел так, как покраснел он, когда я увидела его, лежащего обнаженным на полу. Думаю, его сильно смутило жалкое состояние собственного тела.
— Я и не сомневаюсь в этом, — заметила Лизетт. — Наш гость, похоже, очень гордый человек. Он бы не хотел, чтобы вы или другая женщина видели его в таком состоянии.
— Он попросил принести ему одежду. Пойду найду Антуана и посмотрю, что мы можем ему предложить.
Пока Флер разыскивала Антуана и объясняла, что ей нужно, приехал доктор Дефо. Флер последовала за ним в комнату больного и обнаружила, что Рид мирно спит.
— Мне разбудить его, madame? — спросил Дефо.
Рид открыл глаза.
— Я не сплю, доктор.
Врач кивнул.
— Давайте осмотрим вашу руку. Она по-прежнему болит?
— Не так сильно, как раньше.
— Заживает хорошо, — с довольным видом заявил Дефо. — Лубок можно будет снять на следующей неделе, если вы пообещаете держать руку на перевязи, пока она не заживет окончательно. К счастью, перелом был простым.
— Спасибо, доктор. Когда мне можно будет встать и немного походить?
— Как только вы почувствуете себя в силах это сделать, — ответил Дефо.
Рид улыбнулся, и кожа на его скулах натянулась еще сильнее.
— В таком случае, я готов.
Дефо задумчиво постучал пальцем по подбородку и обратился к Флер.
— Думаю, нашему пациенту уже можно принимать твердую пищу, madame. Ему необходимо хотя бы частично восстановить прежний вес.
— Вы просто озвучили мои мысли, доктор, — согласилась Флер. — Сегодня утром Лизетт приготовила ему омлет, и, похоже, омлет хорошо усвоился. К нему возвращается аппетит, а это всегда хороший знак.
— И правда. Мне остается сделать для него совсем немного, если только его состояние резко не ухудшится, — он осмотрел перевязанные ребра пациента. — Ребра срастаются прекрасно, а синяки сходят. Повязку можно будет снять, когда она начнет мешать ему.
Рид издал вздох облегчения.
— Чем раньше я смогу двигаться, тем быстрее окончательно выздоровею.
— Мне вернуться через пару дней и снять шину? — спросил Дефо у Флер.
— Я и сама справлюсь, доктор. Спасибо вам за все, что вы сделали. Как и раньше, все произошедшее следует держать в строжайшей тайне.
— Я понимаю, madame. И вы правы, мне не следует приходить. В деревне слишком много любопытных, которые с радостью продадут своих соседей за пару мелких монет. — Он сокрушенно покачал головой. — Не понимаю, куда катится наша великая страна?..
Флер проводила доктора. Когда Дефо уехал, она вернулась в комнату больного. Ей нужно было рассказать Риду все то, что до сих пор от него скрывалось. Но сначала она прошла в кухню, чтобы взять толстые ломти хлеба с маслом и кувшин молока для своего подопечного, так как знала: единственный способ вернуть ему здоровье — кормить как можно чаще.
Желудок Рида уже снова начал требовательно ворчать, когда в комнату вошла Флер, неся кувшин молока и два ломтя хлеба, щедро намазанных маслом.
— Как вы догадались? — удивился Рид, хватая хлеб и откусывая от него побольше.
— Вам нужно есть часто, но понемногу, — пояснила Флер. — С помощью Лизетт вы очень быстро наберете прежний вес, — она подвинула кресло к кровати. — Антуан подыщет вам одежду. Сидеть будет не очень, но это лучше, чем ничего.
Не переставая жевать, Рид кивнул.
— Милорд, я вынуждена сообщить вам неприятные известия, — начала Флер.
Такое начало Риду не понравилось. Он поспешно проглотил то, что было у него во рту, и весь обратился в слух. Черное вдовье платье подчеркивало все достоинства ее фигуры, нисколько не скрывая ее красоту. Темные, траурные цвета должны были придать женщине серьезный и невыразительный вид — но вместо этого чернота одежд лишь сильнее оттеняла белизну ее кожи и рыжеватые блики в темных волосах. В первый раз за многие месяцы он почувствовал знакомое напряжение внизу живота.
Ему пришлось приложить значительное усилие, чтобы перевести взгляд с мерно поднимающейся и опускающейся груди Флер на ее лицо.
— Вы сказали — неприятные известия? Я так и знал: вы что-то от меня скрываете.
— Я считала, что следует подождать, пока вы достаточно окрепнете, чтобы вынести это. Вы и представить себе не можете, на каком тонком волоске висела ваша жизнь, когда вас привезли сюда.
Рид угрюмо кивнул.
— Я прекрасно это знаю; я даже призывал смерть. Но, как видите, сейчас я уже способен воспринять любые известия, хорошие ли, дурные ли, которые вы намерены сообщить мне. Пожалуйста, продолжайте. Надеюсь, вы расскажете мне, почему решили спасти именно меня.
— Да, и мне очень жаль, что именно я должна сообщить вам о смерти родственника.
— Кроме брата и бабушки родственников у меня нет. Во всяком случае, близких. Продолжайте, Флер. Я уже достаточно здоров.
Какое-то мгновение Флер колебалась, затем сказала:
— Милорд, ваш брат мертв. Теперь вы шестой граф Хантхерст. В сообщении лорда Портера говорилось, что вы должны как можно скорее вернуться домой и принять на себя обязанности, связанные с титулом.
Огромный камень навалился на грудь Рида. Джейсон был лишь на год старше него…
— Джейсон мертв? — еле слышно произнес он. — Вы, должно быть, ошиблись. Я… он был здоров, когда мы в последний раз виделись.
— Насколько мне известно, болезнь его была неожиданной и скоротечной.
— Джейсон никогда не отличался завидным здоровьем, но после женитьбы он, казалось, несколько оживился. Мы все надеялись, что он произведет на свет наследника. Бабушка, должно быть, просто раздавлена.
— Именно ваша бабушка забила тревогу и потребовала провести расследование, когда вы исчезли. Я так понимаю, она просто заставила лорда Портера найти вас, угрожая ужасными последствиями, если ему не удастся этого сделать.
Губы Рида искривились в усмешке.
— Это очень похоже на бабушку.
Рид никак не мог поверить, что его брата больше нет. Ему не нужен был титул, он никогда не рвался занять более высокое положение в обществе. После смерти отца он с радостью отдал бразды правления в руки Джейсона, чтобы продолжать жить в свое удовольствие.
— Когда Джейсон умер? — с трудом произнес Рид.
— Точно не знаю. Эту информацию мне не передали. Скорее всего это случилось уже после того как вас схватили. Британские агенты пытались выйти на ваш след несколько месяцев, а меня совсем недавно наняли, чтобы найти вас. Я уже вытащила из тюрьмы двоих, и лорд Портер подумал, что раз в других местах вас нет, то вы, должно быть, находитесь в Замке дьявола. Они уже начали опасаться, что вы погибли.
У Рида все еще кружилась голова от сообщения о смерти Джейсона, не оставившего наследника.
Хотя Хелен, жена Джейсона, никогда особо не нравилась Риду, брат, казалось, был с ней вполне счастлив. А вот от сестры Хелен, Вайолет, Рид старался держаться подальше. Вайолетт открыто домогалась его; это было одной из причин, по которым он с радостью принял предложение присоединиться к разведгруппе лорда Портера и согласился выполнять задание во Франции.
— Вы хорошо себя чувствуете, милорд? — обеспокоенно спросила Флер. — Мне очень жаль, что именно я должна была сообщить вам такую печальную новость.
— Никогда не бывает легко принимать известие о смерти любимого человека, — ответил ей Рид. — Я уверен, вы себя так же чувствовали, когда узнали о смерти супруга.
Флер опустила взгляд и сцепила руки в замок. Когда она снова посмотрела на него, в ее глазах стояли слезы.
— Пьер был слишком молод, чтобы умереть, тем более — такой ужасной смертью. Его казнь побудила меня начать работу у лорда Портера, хотя лично я с ним никогда не встречалась.
— Вернетесь ли вы когда-нибудь в Англию?
Флер пожала плечами.
— Возможно, когда-нибудь, когда моя миссия будет выполнена. У меня почти не осталось родственников, одна только тетушка, у которой я жила, пока не вышла замуж за Пьера и не переехала во Францию.
— Так значит, вы вышли замуж по любви? — дерзко спросил Рид.
Флер отвернулась, плотно сжав губы.
— Простите меня; я не должен был задавать такой личный вопрос.
— Мне больно говорить о Пьере. Он был очень порядочным человеком и не заслужил такой смерти.
— У вас есть дети?
Флер покачала головой и встала, явно желая закончить беседу.
— Я оставлю вас наедине со своим горем.
Рид кивнул. Ему действительно нужно было побыть одному. Его брат был хорошим человеком. Хотя проблемы со здоровьем преследовали Джейсона всю жизнь, никто и подумать не мог, что он умрет так рано. «Бедная бабушка, — подумал Рид. — Она так хотела дожить до того дня, когда будущий наследник рода Хантхерстов придет в этот мир!» И если роль отца наследника теперь переходит к нему, бабушка будет жестоко разочарована: у Рида не было ни малейшего желания подыскивать себе жену по возвращении в Англию.
В тюрьме он понял, какая это драгоценность — жизнь, и теперь он намеревался наверстать упущенное. Поэтому последнее, чего он хотел сейчас — это остепениться. В мире слишком много женщин, чтобы соединить себя узами с одной-единственной. Нет, ярмарка невест явно не для него. Когда пришло время выбирать жену, Джейсон подчинился требованиям обычая, но Рид не собирался попадать в освященную мышеловку в ближайшее время.
Следующие несколько часов он провел, оплакивая Джейсона и вспоминая время, которое они провели вместе. Детство их можно было назвать счастливым, несмотря на частые болезни брата. Если бы Флер не появилась так вовремя, Рид уже присоединился бы к Джейсону, почил бы вечным сном, не передав наследнику титул графа. Правда, имелся дальний родственник по французской линии рода. Вообще-то он даже не знал, жив ли тот родственник. Насколько ему было известно, Галлар Дюваль никогда и не бывал в Англии. Если бабушка и поддерживала связи с семейством Дювалей, Риду об это факте ничего известно не было.
Чувствуя себя обездоленным и осиротевшим, Рид уснул, но его сон был неспокойным. Когда же он проснулся, солнце уже опускалось за горизонт. Он услышал, как скрипнула дверь, и открыл глаза, когда Антуан на цыпочках подошел к его кровати.
— Не крадись так, Антуан, я уже проснулся.
— Я нашел для вас одежду, monsieur , — сообщил Антуан. — Если хотите, я помогу вам одеться. Госпожа графиня сказала, что вы можете присоединиться к нам в столовой, если достаточно хорошо себя чувствуете.
— С превеликим удовольствием, — согласился Рид. — И я с радостью приму твою помощь. Рука у меня еще плохо двигается, и я еще не вполне окреп. Но сначала я хотел бы задать тебе несколько вопросов об Андре, твоем связном.
Антуан подозрительно посмотрел на него.
— Госпожа графиня говорила, что вы станете спрашивать об Андре. К сожалению, я знаю о нем совсем немного. Я просто встречаюсь с ним в местной таверне и ношу записки от него госпоже графине и от нее — ему. Мы почти не разговариваем.
— Как он выглядит?
Слуга пожал плечами.
— Ничего особенного. Он старается не выделяться.
Рид нахмурился.
— Это все, что ты можешь мне о нем рассказать?
— Извините, но обмен записками обычно происходит быстро и украдкой.
Рид вздохнул. Ему бы очень хотелось узнать имя агента, способствовавшего его спасению.
— Ну что ж, помоги мне одеться.
Антуан помог Риду надеть домотканые штаны. Затем Рид просунул здоровую руку в рукав коричневой рубахи, а Антуан застегнул ее поверх поврежденной руки. После этого слуга набросил ему на плечи куртку из того же грубого материала, что и штаны, и отошел в сторону, чтобы окинуть его критическим взглядом.
— Годится, monsieur. Одежда станет сидеть лучше, когда вы немного поправитесь.
Рид тяжело опирался на плечо Антуана пока они шли по узкому коридору. В Англии этот дом сочли бы простоватым. Хотя он, несомненно, был удобным, здесь не ощущалось ни размаха, ни претенциозности — ничего, что могло бы привлечь нежелательное внимание к его обитателям.
Рид вздохнул с облегчением, когда они добрались до большой кухни в деревенском стиле. Он неуклюже поклонился Флер и рухнул в кресло, на которое ему указал Антуан.
— Вы хорошо себя чувствуете? — заботливо осведомилась Флер. — Пожалуй, вам стоило бы остаться в постели еще на некоторое время.
— Бывало и лучше, — ответил Рид, — Но я, по крайней мере, жив. Не так давно я молил Бога о смерти.
Улыбка осветила лицо Флер.
— Благодарение Богу, не принявшему ваши молитвы, милорд.
— Я жив благодаря вам, Флер. Пожалуйста, зовите меня Рид.
Разговор затих, когда Лизетт и Гастон подали обед и, по семейной традиции, поставили блюда в центре стола. Затем они присоединились к присутствующим.
Перейдя на французский, Флер заметила:
— Как видите, мы здесь не придерживаемся обычных правил. Мы едим все вместе, как друзья.
Рид окинул взглядом друзей Флер, чувствуя благодарность за то, что жив и разделяет с ними пищу.
— Я бы не хотел, чтобы было иначе, — ответил он на беглом французском.
— Позвольте поухаживать за вами, — вежливо предложила Флер, когда он потянулся к супнице, от которой распространялся божественный аромат. Она щедро наполнила его тарелку. — Надеюсь, вы любите рыбу в белом вине. Рыба стоит дешево и ее нетрудно достать в этих краях. Возможно, вам она покажется немного островатой.
Набрав здоровой рукой полную ложку, Рид отхлебнул суп и закатил глаза от удовольствия.
— Восхитительно. Никогда не ел ничего вкуснее, — заявил он, погружая в бульон хрустящий хлебец. — Лизетт, я восхищен.
Лизетт благодарно кивнула ему, и уголки ее губ тронула довольная улыбка.
— Вы устроили настоящий праздник для Лизетт, — со смехом сказала Флер. — Она твердо намерена откормить вас.
— Обещаю есть все, что Лизетт сочтет необходимым приготовить.
Десерт оказался таким же восхитительным, как и горячее. Рид до последней крошки уничтожил слоеное пирожное с фруктовой начинкой. После обеда ему вдруг ужасно захотелось спать. Прием пищи утомил его, хотя он наслаждался и каждым кусочком, и общением в приятной компании. Но теперь он чувствовал, что его охватила слабость.
— Антуан поможет вам добраться до постели, — сказала Флер, окинув взглядом его осевшую фигуру.
Рид кивнул, соглашаясь, хоть ему и не хотелось расставаться с Флер. Эта женщина заинтриговала его. Невзирая на опасность, грозившую ей и ее друзьям, она смело и решительно выполняла свою миссию, помогая Англии всем, чем могла. Но он переживал за нее. Он решил, что по возвращении в Лондон непременно поговорит с Портером об опасном задании, полученном Флер. От мысли, что она может очутиться в Замке дьявола, его охватил озноб.
— Вы придете потом в мою комнату? — Рид перешел на английский, чтобы вопрос был понятен одной только Флер. — Мы могли бы поговорить. Мне так одиноко!
— Конечно же я приду, если вы не слишком устали.
— Для вас я всегда бодр. Пожалуйста, приходите.
Рид кое-как шел по коридору, поддерживаемый Антуаном.
— Графиня занимается опасным делом, — заметил Рид. — Ей бы следовало вернуться в Англию.
Антуан, как истинный француз, флегматично пожал плечами.
— Мы все это понимаем, monsieur, но она не станет слушать благоразумных советов. Все, что мы можем сделать, — это как можно лучше заботиться о ней.
Они вошли в комнату Рида. Антуан помог ему раздеться и улечься в постель.
— Я намерен поговорить с ее руководителем, как только вернусь в Англию, — заявил Рид. — Флер не должна и дальше подвергать свою жизнь опасности. Если мне удастся вернуть ее в Англию, вы поедете с ней — ты, Гастон и Лизетт?
— Не могу ручаться за Лизетт, но мы с Гастоном, наверное, вернемся в свою деревню. Хотя мы верно служим госпоже графине, пока она остается во Франции, мы все же французы. Если она уедет, мы вернемся к своим семьям.
— Спасибо тебе, Антуан. Если бы не ваша госпожа и вы с Гастоном, меня сегодня уже не было бы в живых.
Антуан ушел, оставив Рида наедине с его мыслями. А тот вовсе не жаждал взять на себя управление графством после полной приключений жизни разведчика. Лорд Портер считал, что Наполеон вот-вот нападет на Англию, и задачей Рида было подтвердить либо опровергнуть его догадки.
Но как только он вернется домой, ему, скорее всего, придется выбрать себе жену из череды претенденток и наплодить детишек. От этой мысли его передернуло.
Риду нравилась свободная жизнь, какую он вел, ему нравилось вступать в связь с кем хочется и когда хочется, не опасаясь того, что сплетники станут следить за каждым его шагом. Но разве он сможет так жить после свадьбы, не вызывая негодование общества?
Внимание Рида привлекло какое-то шуршание в противоположном конце комнаты. Он посмотрел туда и увидел Флер, стоящую в проеме двери.
— Я подумала, что вы заснули, — сказала она.
— Нет, я жду вас. Входите же, сядьте возле меня. Я хотел бы кое-что обсудить с вами.
Флер вошла в комнату и придвинула к кровати стул.
— И что же?
— Участь доктора Леклера. Мы сидели в одной камере. Это он зафиксировал мой перелом, и вообще делал все что мог. Единственное его преступление состоит в том, что он лечил аристократов, не открывая их имен. Вы сможете вытащить его из Замка дьявола, не подвергая опасности свою жизнь?
Флер долго не отвечала ему.
— Если я вскоре вернусь в эту тюрьму, охранник может что-то заподозрить. Я должна оставаться таинственной Черной Вдовой, если хочу продолжать свою работу. Но вот что я могу обещать: как только вы отправитесь в Англию, я попытаюсь что-нибудь для него сделать.
— О большем я и просить не смею. Благодарю вас.
— Мне пора идти. Вам нужно отдыхать.
Когда Флер поднялась со стула и наклонилась, чтобы поправить одеяло, случилось нечто, чего Рид никак не ожидал. Нежный аромат цветов, исходящий от нее, затронул струны желания, появившегося так давно, что он и вспомнить не мог, когда это произошло. Он почувствовал настоятельную необходимость поцеловать Флер, ощутить вкус ее губ. Его рука инстинктивно легла на ее затылок и приблизила ее лицо к своему.
В первый раз за многие месяцы он понял, что по-настоящему жив.
Глава третья
Неожиданный поцелуй Рида ошеломил Флер. Она сжалась, замерла на мгновение, прежде чем отшатнуться. Но она поняла, что в глубине души жаждала этого поцелуя. Ей отчаянно не хватало близости, интимности, какую дает брак, но она не позволяла себе отвлекаться на мужчин с тех пор, как умер Пьер. Однако этот поцелуй, потрясающая, магическая притягательность губ Рида разбудили все желания, которые она похоронила вместе с Пьером.
Ее тело невольно расслабилось, и она полностью отдалась наслаждению. Она знала, что поддаваться желаниям неправильно, но, похоже, ничего не могла с собой поделать. «Почему именно Рид?» — отвлеченно подумала Флер. Ни один из мужчин, побывавших в ее домике перед отправкой в Англию, не привлекал ее так сильно, как этот. Они были для нее просто несчастными страдальцами, отданными на ее попечение до того, как покинуть берега Франции, чтобы больше никогда не увидеть ее. И с Ридом будет точно так же.
Эта мысль отрезвила Флер и придала ей сил сделать то, что надо было сделать в самом начале: прервать поцелуй. Она попыталась освободиться, неожиданно обнаружив, что здоровая рука Рида уже пробралась на ее талию. Нет, ну это уже совсем никуда не годится! Борясь с желанием продолжать ощущать восхитительную ласку, она оторвалась от губ Рида и мягко убрала его руку со своей талии.
— Простите меня, — произнес Рид, прежде чем она успела высказать упрек. — Я не знаю, что на меня нашло. Много воды утекло с тех пор, как я испытывал интерес к женщине. Но вы… — он восхищенно покачал головой, — такая женщина, перед которой может устоять разве что покойник.
Флер укоризненно погрозила ему пальцем.
— Вы не в том состоянии, чтобы думать о подобных вещах.
На щеке Рида снова появилась очаровательная ямочка.
— Но я же еще не умер, Флер.
Флер рассматривала его исхудавшее лицо, пытаясь представить себе, как он выглядел до того, как его стали морить голодом и избивать. Она подозревала, что, несмотря на свою опасную работу, он любит пошалить. Она не могла не восхищаться его дерзостью, прекрасно понимая, что в его состоянии он бы все равно не сумел осуществить свои амурные намерения.
Флер улыбнулась в ответ.
— Как только вы вернетесь в Англию, у вас будет достаточно времени для подобных занятий. Подозреваю, там вас ждет легион девушек, чьи ретивые мамочки сделают все, чтобы вы начали посещать их дочек.
Рид скорчил недовольную гримасу.
— Вот этого-то я и боюсь.
Она натянула ему одеяло до самого подбородка.
— Спокойной ночи, Рид. Я пришлю Гастона, чтобы он позаботился о вас, прежде чем вы отойдете ко сну.
Флер взяла принесенный с собою подсвечник и вышла, тихо закрыв дверь. На мгновение она прислонилась к двери и прижала пальцы к губам, которые все еще хранили тепло губ Рида, вызывая давно позабытое покалывание во всем теле. Она покачала головой и направилась в свою спальню. Как глупо было позволить себе растаять от прикосновения мужских губ! Особенно если это губы мужчины, которого она никогда не увидит после того, как он покинет Францию.
Рид думал о том же, что и она. Да что же заставило его поцеловать Флер? Было в ее сочных, полных губах что-то, чему он не мог противиться, а этот поцелуй дал ему почувствовать себя по-настоящему живым за все эти недели — нет, месяцы. Он широко улыбнулся. Если подвернется такая возможность, он не колеблясь снова поцелует ее.
***
Рид быстро продвигался по пути к выздоровлению. Согласно предписаниям доктора Дефо с ребер пациента сняли повязки. Несколько глубоких вдохов показали Риду, что ребра и правда уже срослись. А еще несколько дней спустя Флер осторожно сняла с руки Рида шины и надела ему на шею повязку, чтобы поддержать его руку, пока та окончательно не придет в норму.
Количество пищи, которое Рид поглотил в течение нескольких последующих дней, изумило даже его самого. Через месяц после бегства из Замка дьявола он уже почти набрал былой вес. Щеки уже не были впалыми, а из серебряных глаз исчезла пустота. И хотя полного выздоровления следовало ждать еще несколько недель, он чувствовал себя почти прежним.
Одним из первых признаков выздоровления было неугасающее увлечение Флер. Эта женщина удивляла Рида. Флер была неслыханно храброй, ведь каждый раз, посещая Замок дьявола в обличье Черной Вдовы, она рисковала жизнью.
Рид знал, что ею двигало стремление отомстить за смерть мужа, и он восхищался тем, какую стойкость проявляла она, выполняя свою работу и невзирая на огромный риск. Каждый час, проведенный им в домике, увеличивал опасность, грозившую ей. Вот почему Рид поклялся ускорить свое выздоровление и вернуться в Англию, как только это ему позволит все еще слабое тело.
Одним приятным вечером, после ужина, Флер спросила, не хочет ли Рид прогуляться. Он с готовностью согласился:
— С удовольствием; это пойдет на пользу моим мышцам. А вы со мной погуляете?
— Если вы этого хотите.
— Хочу. Вы уверены, что это безопасно?
— В это время никого уже не будет поблизости. Мы здесь живем в относительной изоляции. Гастон нашел вам трость, с ней вам будет проще удерживать равновесие.
Рид медленно поднялся со стула. Флер вышла, чтобы прихватить с собой накидку. Гастон тоже вышел и вернулся через пару минут, неся трость и куртку Рида. Появилась Флер и взяла его за руку.
— Вы готовы?
— Если готовы вы.
Гастон открыл дверь, и они вместе вышли во двор.
— Куда пойдем? — поинтересовался Рид.
— Пройдемся по дорожке. Вам еще не стоит ходить по кочкам, но, думаю, по грунтовой дороге вы должны пройти без особого труда.
Они прогуливались держась за руки, под темными небесами, освещаемые светом луны и мерцающих звезд. Рид глубоко вдыхал ароматный ночной воздух, благодаря Создателя за то, что тот не откликнулся на его мольбу о смерти. Ему казалось, что целую жизнь он ждал момента, когда сможет гулять бок о бок с Флер тихой летней ночью.
Несмотря на удовольствие от прогулки на свежем воздухе, Рид вскоре почувствовал, что начинает уставать. Должно быть, Флер заметила это, потому что предложила:
— Вон там, рядом с дорогой, лежит бревно. Не хотите ли посидеть на нем, передохнуть, прежде чем вернуться в дом?
— Мне не очень-то нравится чувствовать себя слабаком, но да, я бы присел отдохнуть. Кроме того, я бы хотел кое-что обсудить с вами, а в последнее время мы не часто остаемся одни.
Они неторопливо подошли к бревну. Рид осторожно опустился на него, Флер присела рядом.
— Так о чем вы хотели поговорить? — спросила она, как только они устроились.
— О вас. У меня было много времени на раздумья. Я хочу, чтобы вы тоже покинули Францию, когда я уеду отсюда. Здесь вам оставаться небезопасно. Не могу поверить, что Портер не настоял на вашем возвращении в Англию.
Флер бросила на него быстрый взгляд.
— Лорд Портер действительно предлагал мне вернуться, но моя миссия еще не окончена. Этот домик принадлежит Лизетт, простой гражданке, а я — всего лишь вдова. Я здесь ни у кого не вызываю подозрений. И пока моя страна нуждается в моей помощи, я останусь здесь.
— Но вы всего лишь одинокая женщина, Флер.
Она пожала плечами.
— Я делаю все, что в моих силах.
— Как долго вам еще удастся хранить инкогнито, являясь в обличье Черной Вдовы? Мне это не нравится, Флер. Самое меньшее, что я могу сделать для вас в благодарность за свое спасение — это способствовать вашему благополучному возвращению в Англию.
Флер отрицательно покачала головой.
— Вы мне ничего не должны, Рид. Я делаю это не для собственной выгоды. Когда я спасаю чью-то жизнь, я убеждаюсь, что смерть Пьера была не напрасна. Езжайте домой, когда придет время, и забудьте меня. Со мной ничего не случится.
Рид пристально разглядывал ее лицо. Если бы только кто-нибудь любил его так же сильно, как она любила своего мужа!
— Должно быть, вы очень любили своего Пьера.
Она покраснела и отвела взгляд.
— Пьер не заслужил смерти. Он был хорошим человеком.
Она выглядела такой печальной, такой отчаянно одинокой, что Рид ничего не смог с собой поделать: он протянул к ней здоровую руку и нежно погладил ее по щеке, проведя по губам кончиком большого пальца.
— Пока вы остаетесь во Франции, вы заигрываете со смертью.
Она прижалась щекой к его ладони.
— Много времени прошло с тех пор, как мужчина так нежно касался меня, — в ее шепоте слышалась горечь.
— Возвращайтесь со мной в Англию, и там вы найдете мужчину, который был бы нежен с вами. Вы заслуживаете, чтобы вас любили.
— У меня был любимый человек.
Он переместил руку на затылок и приблизил ее лицо к своему, пока не почувствовал ее дыхание на своей коже.
— У вас будет другой любимый.
Противостоять чарам Флер было просто невозможно, даже для мужчины, еще слишком слабого, чтобы сделать то, чего ему так хотелось. Ей нужен сильный мужчина, а Рид еще недостаточно окреп. Интересно, а другие мужчины, которых она спасла, — оказались ли они в результате в ее постели?
Флер затаила дыхание. Взгляд Рида пленял ее. Она не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Она знала, что сейчас он ее поцелует, и хотела этого. Жаждала. С тех пор как умер Пьер, ей было так одиноко! Она и не осознавала, до какой степени одиноко, пока не появился Рид. Их взгляды встретились и уже не разъединялись.
Ни один из тех мужчин, кого она спасла, не притягивал ее так, как Рид. Что же в нем есть такого, что позволяет желанию отринуть одиночество, к которому она уже привыкла со времени смерти супруга?
Это была ее последняя мысль перед тем, как Рид наклонился к ней и поцеловал в губы. Его поцелуй вызвал из небытия воспоминания о том, как она дарила и получала наслаждение, как лежала в объятиях мужчины, который ее холил и лелеял.
Его восхитительные губы оторвались от ее губ, коснулись уха, затем шеи… Его поцелуи вызывали волнующую дрожь восторга, чего она не испытывала уже очень давно и, казалось, совершенно забыла об этих ощущениях. С приглушенным стоном она сдалась, обвила руками его шею, чтобы как можно сильнее прижаться к нему, и ответила на поцелуй, несмотря на то что понимала: она вступает на опасный путь.
Неожиданно она услышала голос рассудка и отстранилась.
— Вы уже готовы вернуться в дом?
— Я бы предпочел остаться здесь и целовать вас.
— Мы не должны этого делать, Рид. Во-первых, вы еще не достаточно окрепли, чтобы заниматься подобными вещами.
— Но мы только целовались!
— Во-вторых, — продолжила она, — этого просто нельзя допустить. Вы уедете, и я вас больше никогда не увижу. Мы оба должны помнить об этом.
Она встала и помогла подняться Риду. Они молча отправились в обратный путь. Войдя в дом, Флер пожелала Риду спокойной ночи и ушла к себе в спальню, где села на кровать и обхватила себя руками. Поцелуи Рида заставили ее поступать необдуманно. Она не понимала, что с ней происходит; она ведь не принадлежала к тому типу женщин, которым первый попавшийся мужчина может легко вскружить голову.
Кроме того, она поступила правильно, сказав Риду, что он еще слишком слаб, чтобы заниматься тем, на что намекали его поцелуи. Но что случится, когда он достаточно окрепнет? Нетрудно догадаться: Рид из тех мужчин, кто очень любит женщин. Однако Флер не имеет права поддаваться соблазну: ее миссия слишком важна. Если она позволит себе увлечься Ридом, то в конце концов он разобьет ей сердце. К тому же ни один мужчина не сумеет заменить ей Пьера.
Рид лежал в постели не в состоянии уснуть и проклинал слабость своего тела. Хотя силы постепенно возвращались к нему, и с момента приезда в домик он уже набрал вес, все же он был еще недостаточно энергичным и выносливым. Однако близость Флер разбудила в нем желание. Внизу живота он ощутил напряжение, хотя это еще не была готовность к физической близости.
Рид ударил подушку, сердясь на себя и свою слабость. Сможет ли он когда-нибудь снова стать полноценным мужчиной, вернется ли к нему способность услаждать себя и женщину, на которую пал его выбор? Их с Флер поцелуй доказал, что он еще может хотеть женщину, и этот факт не мог не дарить надежду на большее.
Сон наконец пришел к Риду, но спокойным он не был: его мучило плотское влечение, которого он не испытывал уже несколько месяцев. Ему снилось, что он заключает Флер в объятия, медленно раздевает ее, занимается с ней любовью, проводит руками по ее гладкой коже, познаёт каждый изгиб ее манящего тела.
Посреди ночи Рид неожиданно проснулся и понял: что-то не так. Он чуть было не рассмеялся вслух, когда осознал, что произошло: теперь он был полностью готов, хотя сейчас ничего не мог поделать с этим. Он перевернулся на живот и погрузился в сон с улыбкой на лице.
Он и вправду жив!
На следующее утро, все еще пребывая в прекрасном расположении духа, Рид жадно поглощал завтрак, состоявший из яичницы с ветчиной и свежего хлеба с маслом. Все обитатели дома ели за одним столом и мило беседовали.
— Я знаю, что ем как слон, Флер, и меня беспокоит, не разорю ли я вас, — произнес Рид. — Где вы берете деньги на то, чтобы прокормить всех обитателей дома?
Раздумывая над ответом, Флер положила вилку на тарелку.
— Пьер понимал, что наступают тяжелые времена. Он собрал все золотые монеты и фамильные драгоценности, какие у него были, и потребовал, чтобы я зашила их в пояс одного из своих платьев и в подкладку плаща — на случай, если мне придется бежать из Парижа, — она нервно сглотнула: ей явно было тяжело продолжать. — Этот день настал, и раньше, чем можно было предположить. Пьер настоял на том, чтобы я уезхла без него. Некоторое время я вместе с Лизетт и Гастоном жила у родителей Антуана в маленькой деревушке недалеко от Парижа, ожидая, когда Пьер присоединится к нам. Однако вскоре до меня дошли слухи, что Пьера схватили вместе с другими аристократами и отправили на гильотину.
— Мои соболезнования, — потрясенно пробормотал Рид.
Флер, казалось, не слышала его.
— Я продолжала жить у родителей Антуана, но собиралась уехать, так как мое присутствие в их доме угрожало их жизням. Мы жили на те монеты, которые собрал Пьер, и нам не пришлось продавать драгоценности. Прошло какое-то время, и мы переехали в этот дом. Он принадлежит Лизетт; после смерти ее родителей он пустовал. Вскоре после переезда со мной связался Андре.
— Как он вас нашел? — удивился Рид.
— Я не знаю. Но однажды вечером я отправилась в деревенскую церковь, чтобы помолиться. Андре стал на колени за моей скамьей и тихо заговорил. В церкви кроме нас никого не было. Он сказал, что знает, кто я, и спросил, не хочу ли я помочь своей стране. Сначала я боялась, что его подослали, чтобы поймать меня, но чем дольше он говорил, тем сильнее я верила в то, что он действительно английский разведчик. Казалось, ему известно все, даже то, что этот дом принадлежит Лизетт. А я даже не знала о существовании Замка дьявола, пока он не рассказал мне о нем. В этом священном месте он и посвятил меня в свой план, — продолжала Флер. — Тогда мы и придумали образ Черной Вдовы. Андре дает мне деньги на подкуп охранников и на проживание. Вы третий англичанин, которого я вытащила из Замка дьявола.
— С каждым разом являться в Замок дьявола становится все опаснее, — встревожился Рид. — Очень скоро стражи узнают о вас и положат конец вашей деятельности. Вы можете погибнуть, Флер.
— Я признательна за то, что вы беспокоитесь обо мне, Рид, но моя миссия еще не завершена.
Рид не стал с ней спорить: у него было достаточно времени для того, чтобы убедить Флер вернуться в Англию.
— В Англии у вас есть родственники? — спросил он.
— Я уже давно не получала оттуда весточек, но, насколько мне известно, тетушка, у которой я жила до того, как вышла замуж за Пьера, все еще живет в Англии. Когда придет время уезжать, мне будет куда ехать. Других родственников у нее нет, так что я унаследую ее дом, но, надеюсь, это произойдет еще очень нескоро: она такая чудесная женщина.
Рид почувствовал искреннее облегчение: по крайней мере, Флер будет где жить, когда она вернется в Англию. Кроме того, она графиня, а это увеличивает ее шансы найти себе состоятельного супруга.
Но захочет ли Флер искать себе нового мужа? Или она так сильно любила Пьера, что не собирается снова выходить замуж?
— Вы слишком молоды, чтобы жить одна, Флер. Вам нужен человек, который бы заботился о вас.
Флер рассердилась.
— Я прекрасно справляюсь со всем сама, благодарю вас. Не стоит беспокоиться обо мне, Рид. Я делаю то, что считаю нужным. То, что происходит сейчас во Франции, просто ужасно. Приговаривать к смерти невинных людей только за то, что они принадлежат к титулованному роду, — это же неслыханно! Я стараюсь внести свою скромную лепту в борьбу с этим монстром — революцией.
Рид понял, что если он станет спорить с Флер, ни к чему хорошему это не приведет. У этой женщины на все есть своя точка зрения, а потому никому не удастся убедить ее покинуть Францию, если она не будет к этому готова. Но тогда может оказаться слишком поздно. В одном Рид был совершенно уверен: как только он вернется в Англию, он спросит с лорда Портера за то, что тот подверг Флер опасности и оставил ее во Франции.
|
|
