|
1. Похищение
Чем удивить праздного киевлянина, решившего в воскре¬сенье выйти прогуляться по перекрытой для автотранспор¬та улице Сагайдачного? Решительно ничем его уже не уди¬вишь. Спокойно пройдет он мимо велорикш, не посмотрит в сторону музыкантов-виртуозов, отвернется от лошади, катающей за небольшую сумму всех желающих. А на фо¬кусников и акробатов всего лишь мимолетно глянет — и зевнет. Все, все уже видел пресыщенный зевака и гуля¬ка, и привлечет его, наверное, только палатка с пивом.
Но не сегодня.
Сегодня отдыхающий киевлянин изумился бы: улица была перекрыта не для того, чтобы он мог пересекать ее в самых произвольных направлениях с бутылкой в руке, шатаясь среди толп таких же жаждущих. То есть совсем не для него. Но для кого же?
Понять это было трудно. Кордоны нарядных милици¬онеров плотно защищали центр старой киевской улицы от посторонних, пропуская лишь некоторые автомоби¬ли. И хотя и так было ясно, что в длинных белых лиму¬зинах, джипах величиной со слона и низеньких аристо кратических «ягуарах» не простые люди сидят, право проезда за таинственное оцепление давали лишь после предъявления специальных пригласительных.
«Богачи гуляют», — ворчали оттесненные со своих по¬зиций продавщицы цветов. Любопытные становились на ступеньки магазинов, залезали на столбы, вытягивали шеи. Издалека гремела веселая ритмичная песня. В ней легко узнавалась недавно популярная «La camisa negra» — о черной рубашке и любви. Мелодия на счет «раз-два-три-четыре» была так заразительно-зажигательна, что группы молодых людей уже становились в кружки и на¬чинали приплясывать, подпевая: «Тенго ла камиса нера, ой ми амор эста де луто!»
— Да что же там за праздник такой? — спрашивали друг у друга прохожие.
Наконец нашелся один человек, из тех, кто всегда в курсе происходящего. Он сказал:
— Это открытие бутика Миры Ладыгиной. Ну, той самой…
— Тю, подумаешь, событие, — заметил кто-то. — В Москве у себя уже всех одели, теперь приехали нам втюхивать.
Там, куда простых смертных не пускали, действи¬тельно совершалось обычное мероприятие — открытие нового магазина одежды. Только обставлено оно было необычно. Сам бутик ни за что не вместил бы всех при¬глашенных, и часть праздника проходила прямо под от¬крытым небом, на мощенном плиткой тротуаре. Накры¬тых столов не было, зато в густой толпе ловко скользили девушки на роликах с уставленными едой подносами в руках. Ласково улыбаясь, они предлагали выпить и за¬кусить. Пузырилось шампанское, покачивалось в бока¬лах белое и красное вино, алели канапе с икрой, торчали разноцветные шпажки в крохотных бутербродах, и увен¬чивалось все это великолепие яркими аккордами вино¬града, киви, персиков и дынь. Греческий салат выгля¬дывал из свернутой рулончиком ветчины. Буженина и разнообразные сыры благоухали так, что животы при¬глашенных начинали урчать и гости немедленно тяну¬лись за угощением.
Только журналисты завистливо косились на еду вечно голодным глазом. Вначале им следовало выполнить свою работу, а уж после пресс-конференции можно было и ото¬рваться.
Героиня праздника, сама Мира Ладыгина, стояла на ступеньках бутика в окружении нескольких человек. Зна¬менитому дизайнеру молодежной одежды исполнилось всего пятнадцать лет. Высокая, худенькая, но не страш¬новатой модельной худобой, а просто от природы строй¬ная, с чертами девчоночьей, почти детской непосред¬ственности и вместе с тем проснувшейся женственности. Запоминались ее лицо треугольного кошачьего абриса, острый вздернутый носик и окруженные веснушками вы¬разительные глаза цвета крепко заваренного чая.
Поначалу в шуме, грохоте музыки и суете ничего нель¬зя было понять. Подвижный парень, чьи нервные жесты и озабоченное лицо выдавали пиарщика, махнул рукой, и группа журналистов принялась аплодировать, вначале неохотно. Но московские гости громко проскандирова¬ли: «Вау, Украина! Мы вас любим!» — и аплодисменты сделались искренними. Посыпались вопросы.
Пиарщик кивнул в сторону леса поднятых рук:
— Давайте вы, девушка в оранжевой бандане…
— Сколько лет вам было, когда открылся ваш первый бутик? — привычной скороговоркой спросила журна¬листка. — Где шьется ваша одежда? — Мой первый магазин открылся в Москве три года назад. — Мира отвечала, словно отличница на сложном экзамене. Говорила она тихо, но голос ее звучал отчетли¬во. — Одежду шьют в Китае.
Журналистка тараторила еще что-то, но пиарщик рез¬ко бросил ей «хватит» и указал на следующую. Пресса была представлена почти исключительно женщинами.
— Есть ли у вас бойфренд? Кто он?
Мира не успела ничего сказать. За нее ответил мужчи¬на, стоявший рядом, ступенькой ниже.
— Бойфренда у Миры нет. У нее есть любимое дело, много друзей и семья!
Журналистки оживились. Это был отец Миры, Марат Ла¬дыгин — известный российский бизнесмен и миллионер.
— Но ведь у нее не родная мать? — без разрешения вы¬крикнула женщина в джинсовом костюме.
Ее проигнорировали. Пиарщик кивнул в другую сто¬рону. Оттуда послышался заученный вопрос:
— Носите ли вы сами то, что придумываете?
— Да, — сказала Мира. — Все, что разрабатываю, я ношу сама.
Отец снова вмешался.
— И не только она, — с энергичным нажимом сказал он. — Мирочкин дизайн признает модная молодежь всей планеты. Ее одежду считают честью носить даже звезды с мировым именем, например Дорис Милтон. — И он кивнул вправо.
Все повернулись туда и ахнули. Действительно, рядом со ступенями бутика, окруженная бодигардами, стояла всемирно известная голливудская актриса, телеведущая и поп-певица. Она улыбнулась знаменитой американ¬ской улыбкой и что-то прощебетала по-английски. Всем было понятно, что приглашение такой суперизвестной персоны стоило Марату Ладыгину больших денег. — Скажите… — Этот трепетавший в журналистских сердцах вопрос тут же кто-то озвучил, — какой гонорар вы заплатили Дорис за то, что она прилетела на откры¬тие бутика вашей дочери?
— Миллион долларов! — ответил бизнесмен, одаряя прессу ослепительной улыбкой. — А теперь достаточно вопросов.
Пиарщик подхватил:
— Эксклюзивное интервью Миры Ладыгиной вы смо¬жете прочитать в журнале «Эгоист»! Открываем бутик, угощаемся и празднуем! Прошу!
Музыка стала торжественной. Мире Ладыгиной вручи¬ли большие ножницы, и девочка, повернувшись к крас¬ной шелковой ленте у входа, неловко поднесла к ней ин¬струмент. Но то ли ножницы были тупыми, то ли лента оказалась слишком скользкой, только символическое дей¬ствие все не происходило.
Ее папа, Марат Ладыгин, как раз шептал что-то на ухо пиарщику. Еще три человека из свиты были заняты сдер¬живанием журналистов, так и норовящих подняться по ступенькам поближе.
Плечи Миры нервно задвигались: еще разок… Нет, ни¬как. Толпа замерла и не дышала. Наконец отец повернул¬ся к дочери, но ничего не успел ни сделать, ни сказать. В этот момент стоявшая чуть в стороне женщина неболь¬шого роста стремительно поднялась к девочке и одним движением сдернула алую ленту с ручки, затем руками на¬тянула ленту так, чтобы ее можно было легко разрезать, и кивнула Мире. Девочка мгновенно перерезала полоску ткани, благодарно взглянула на женщину, с облегчением отдала ножницы кому-то, стоявшему рядом, и вошла в от¬крытую дверь магазина.
Вслед за ней, хмуро взглянув на миниатюрную женщи¬ну, вошел Ладыгин. За ним в созданный охранниками коридор из оттесненных людей грациозно шагнула До¬рис Милтон, приглашенная жестом пиарщика. И уже по¬сле нее начали входить остальные.
— Вера! — крикнули из толпы.
Женщина, которая помогла Мирославе перерезать лен¬ту, уже входя внутрь, оглянулась и помахала рукой.
— О, Дашка, привет, дорогая! Иди за мной. Там пооб¬щаемся.
***
Утром этого дня Вера Лученко, как всегда, вывела погулять своего любимца, белого спаниеля. Надо сказать, что рабо¬тала она психотерапевтом, но у нее имелся собственный доктор: пес Пай. Потому что, в каком бы вы ни были на¬строении, как бы паршиво себя ни чувствовали, — после прогулки с белым рыжеухим психотерапевтом вам гаранти¬рованы счастливая улыбка и душевная радость. Ведь пес подпрыгивает и метко целует вас в нос, носится по двору со счастливой улыбкой и требует немедленно разделить с ним радость от всех запахов, от взлетевших голубей, да просто — от веселой беготни. И попробуйте не разделить! Будете не¬однократно вылизаны и испачканы передними лапами.
Возвращаясь домой, Вера проверила почтовый ящик и достала из него плотный прямоугольник бумаги. В квар¬тире прочитала. Хм, что еще за пригласительный? Однако стильный! Такого гламурного пригласительного билета Вера Лученко еще не видела. В конверте карамельного ро¬зового цвета спряталась ярко-салатовая визитка. В самой визитке — отверстие, сквозь него пропущен золотой шну¬рок. Сплошной блеск, но похоже все это на какой-то то¬варный ценник…
Вера хотела было выбросить блестящие лаком картон¬ки, но поймала взглядом свое имя-отчество и вгляделась внимательнее. «Дорогая Вера Алексеевна! В этот знаменательный день Вы приглашаетесь на презентацию бутика Миры Ладыги¬ной. Адрес бутика: улица Сагайдачного, дом такой-то, сле¬ва от фонтана. Ждем вас в 17.00. В программе презента¬ции — показ мод из последней коллекции «осень-зима» Миры Ладыгиной, шведский стол от шеф-повара ресто¬рана «Остап», а также подарки и сюрпризы для гостей. До встречи. Мирослава Ладыгина».
— Ладыгина, — пыталась вспомнить Вера. — Лады¬гина… А!
Ведь это же та самая знаменитая девочка-модельер! То ли вундеркинд-дизайнер, то ли просто очень талантливая. Короче говоря, феномен в мире моды. Ну да, недавно и ро¬лик о ней был по телевизору, и в журнале про нее писали. Родилась в семье какого-то московского олигарха, кажет¬ся. Папа заметил увлечение дочери рисованием; особен¬но охотно она придумывала наряды для своих кукол — ах, как уникально, в самом деле! И отдал девочку в лучшую ху¬дожественную студию, плюс частные уроки. Папа пустил зарождающиеся способности дочери в нужное русло. Был подключен сам Вячеслав Васильчиков, мэтр отечественно¬го мира моды, знаменитейший дизайнер. Он преподал Мирославе Ладыгиной несколько бесценных уроков по дизайну одежды… Так, во всяком случае, об этом писали. Теперь у нее свои бутики в разных городах мира. В Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Милане и, конечно же, в родной Москве. И вот Мира открывает свой бутик в Киеве.
«Надо же, меня приглашает сама Мира Ладыгина. Впро¬чем, она и не знает о моем существовании, это работа ее ре¬кламной службы. М-да, милая девочка, если бы не папины деньги, вряд ли бы тебе так повезло в жизни». Но кто мог внести Веру Лученко в список приглашенных и прислать это ослепительное полиграфическое изделие? Случайно такое в почтовый ящик не попадает, а с VIP-персонами из высших эшелонов моды обычный доктор-психотера¬певт знакомств не водит. Разве что шитьем для себя зани¬мается, но какое отношение… «Так-так, ну-ка… Благодар¬ные пациенты расстарались? Они, к счастью, есть у меня. Но кто именно? Нет, это, скорее всего, Даша Сотникова, задушевная подружка и директор рекламного агентства. Точно она, больше некому! Все эти светские мероприятия и сияющие пригласительные — просто-напросто реклама, а Дашка на ней стаю собак съела».
Сбоку послышался нетерпеливый скулеж. Пай стоял рядом со своей миской в выжидательной позе и напоми¬нал, что собака сегодня еще ничего не ела. Что это ма¬мочка застыла над отвратительно пахнущей бумажкой? Он встал на задние лапы, положил тяжелую голову на стол и понюхал пригласительный. Тьфу! Придумают же люди! Он бы понял, если бы пахло мясом или хотя бы ко¬сточкой, а то химией какой-то…
— Сейчас, милый, — спохватилась Вера, — получишь свой завтрак.
Пай запрыгал по кухне, сделал пару кругов и намерт¬во приклеился к Вериным ногам.
— Не мешай, уроню.
Она достала из холодильника заранее размороженное и нарезанное мясо, залила его кипятком из чайника, воду слила, засыпала гречневой кашей, перемешала и поста¬вила на пол. Миска еще не коснулась пола, а Пай уже жадно лакал из нее.
«Самого маленького любимца накормила, можно и са¬мой чайку попить. Большой любимец давно на работе. И почему это Андрюша в последнее время даже по вос¬кресеньям вкалывает? Все время пропадает в своей вет¬клинике и говорит, что это зависит не от него. Я уже при¬выкла, ведь и сама иногда круглосуточно… Но хоть одно воскресенье можно работать не до самого позднего вечера? Надо его навестить, там рядом лес и почти загородный воздух, и хорошо, наверное, — ранняя осень… Вывести погулять родимого ветеринара, кто еще о нем позабо¬тится?»
Вера заварила себе чаю в фарфоровом чайнике. Отре¬зала колесико лимона и положила в белую лебединую чашку — так она называла чашку с рисунком на боку, изображавшим двух лебедей, — засыпала двумя ложками сахара, растоптала ложкой.
Воскресенье. Утро. Что может быть лучше?
Как хорошо! Пусть все наслаждаются, кто чем хочет, ты наслаждаешься ароматом горячего чая.
Как хорошо вознаградить себя за… Ну, какая разни¬ца за что? Всегда найдется, за что себя вознаградить. Вначале долго ничего не делать, а потом немножечко вознаградить.
В том-то и секрет.
Ведь не фокус — сначала зажиматься и терпеть, а уж потом позволить себе праздник. Вы попробуйте просто на ровном месте все бросить и начать немедленно на¬слаждаться.
Единственная тревожная мысль в волнах гармонии: взять к чаю печенье, шоколад или ничего? То есть совсем ничего, вроде намазанного на белую пружинистую булку тонкого кусочка свежайшего адыгейского сыра… И, отпи¬хивая локтем любопытный собачий нос, добавить на та¬релку ма-а-а-аленький кусочек оставшегося в недрах холодильника пражского торта…
Ну вот, теперь завтрак исчезает легко и с приятной скоростью, и единственное, чего не хватает в жизни, это… Это…
«Пожалуй, — решила Вера, — нужно действительно сходить на открытие бутика. Потому что, во-первых, мне давно хотелось выбраться посмотреть что-то интересное. Во-вторых, я женщина любознательная, а одежда от Миры Ладыгиной — это ужасно любопытно, к тому же я люблю шить и красоваться в сшитых обновках. Это по¬могает расслабиться после врачебных будней. А значит, событие как раз для меня. В-третьих, давай-ка, доктор, признайся: у тебя нередко так в жизни случается. Стоит чего-то очень захотеть, и оно тут же происходит — вот, пригласили тебя на праздник для нерядовых граждан. Словно ты известный политик, звездулька эстрады или телеведущая. Чего же тебе еще?»
Осталось решить главную женскую проблему — что на¬деть. Как всегда, шкаф ломится от вещей, а одеться не во что. Знакомый парадокс. А ведь одежда — это часть соб¬ственного «я» и язык сигналов для других, и получается, что ты не в силах решить, какая ты сегодня? Внезапно онемела? Ну уж нет, надо срочно сочинить новые ком¬бинации из старых тряпок. Мы, женщины, наряжаемся не только для моды и неотразимого впечатления, а что¬бы чувствовать себя каждый раз по-новому.
Пай давно позавтракал, благодарно лизнул Верину руку и улегся на бок под креслом, чтобы немного вздрем¬нуть. Но тут мамочка вдруг открыла шкаф, принялась до¬ставать из него наряды и выкладывать на диван. О, дав¬но мы не играли в эту игру!.. Пес запрыгнул на ворох одежды, схватил зубами что-то торчащее и замотал голо¬вой. «Фу!» — закричала Вера и потянула к себе схвачен¬ные колготки. Какое там «фу», если уж начала развле¬каться — изволь продолжать.
В перетягивании «каната» победил, естественно, са¬мый сильный, то есть Пай. Вера оставила ему добычу и стала придирчиво оглядывать свои одежки. Она тоже любила быть разной даже в рамках выбранного стиля. На¬пример, не всегда надевала свой докторский халат. Обыч¬но ей сразу становилось понятно, какая вещь подходит к случаю, а какая нет. Перед ней лежало много отличных нарядов, даже любимых, но она не станет их мерить: это не для конкретного случая. Сегодня нужна штучка, ко¬торая будет рассказывать не просто абстрактную исто¬рию, а историю о ней, Вере. И долой отговорки: «Это не модно», «Как на меня будут смотреть» — нельзя быть цензором номер один для самой себя!
Ну вот, остановим свой выбор на костюме в стиле са¬фари. Песочный цвет, простенько, но натурально: лен, в нем легко дышится, а сегодня жарко не по-осеннему. И достаточно свободный покрой для того, чтобы чувство¬вать себя комфортно. Брюки широкие, жакет притален¬ный без рукавов. Под этот песочный ансамбль подойдет акцент: бирюзовый топ в стиле этно, с вышивкой по ли¬нии лифа — еще один козырь.
Решив главную женскую проблему, Вера Лученко соч¬ла себя удовлетворенной.
***
Ты же сама этого хотела. Внимания, праздника, восхи¬щенных взглядов…
Вот они. Глазеют на тебя, на твои дизайны — вещи мар¬ки «Mira Ladygina». Щупают, поглаживают пальцами, при¬кладывают к себе, жаждут купить все эти платья, джинсы, майки и топы, отделанные стразами и принтами; необыч¬ного кроя юбки и яркие бомберы, а еще обувь и аксессуа¬ры. Галдят, восхищаются, переговариваются вполголоса. «Мира Ладыгина — это «прет-а-порте»?» — «Нет, что вы, это мода «от кутюр»!» — «Куууул!»
А вот и нет, дорогие мои, это вовсе даже «масс-маркет», то есть массовое производство. Но работа все равно ав¬торская.
Так хорошо все начиналось, так весело и непринуж¬денно, радость летала над головой и обдувала ее своими крыльями… Почему же сейчас будто отключили электри¬чество? Почему приглашенные гости превратились просто в пеструю толпу? И ужасно хочется от них спрятаться…
Мира улыбалась, что-то отвечала, запинаясь. И чув¬ствовала, что ее улыбка вот-вот станет гримасой, а щеки онемеют. Надо отойти куда-то в сторону, хоть на минут¬ку, нельзя показывать всем свою слабость. «Я же все по¬нимаю, мне нужно вернуться в эти самые, лучи славы, и я сама этого хочу, мне только чуть-чуть… Сюда… За этот выступ, за стойки с развешанной на них одеждой… Так… Хорошо. Хоть бы папа не заметил…»
— Утомили вас эти журналюги? — услышала она сбо¬ку участливый женский голос.
Мира на секунду закрыла глаза — вот черт, нашли все-таки! — повернула голову и увидела давешнюю чужую тетку, которая ей помогла с этой дурацкой ленточкой. Ладно, хоть не свои. Надо сделать приятное лицо и изо¬бразить хорошую девочку, сказать ей «спасибо».
— А, это вы, — слабо улыбнулась Мирослава Ладыги¬на. — Спасибо, что помогли с ленточкой. Ножницы, на¬верное, тупые попались.
Женщина посмотрела на нее своими пронзительными глазами. Ишь, какие синие, будто отредактированные в «Фотошопе».
Вдруг синеглазая подмигнула Мире и тихо спросила:
— Что, детка, плохо тебе?
Мира заморгала от неожиданности.
— Давай посекретничаем пару минут, тебе станет лег¬че. Да и мне тоже, не выношу замкнутых пространств, как только в них попадаю — сразу начинаю болтать, и тогда становится легче.
— Не дадут нам поболтать, — капризно вздохнула Мира. — Вон уже папа идет. И его помощники рыщут, и тетки из журналов… Синеглазая полуобернулась, протянула руку и выста¬вила вперед ладонь, будто защищалась от солнца.
— Все, — сказала она, — несколько минут они нас не будут замечать. Кстати, меня зовут Вера Алексеевна. А фамилия моя Лученко. Ну что, посекретничаем?
Мира смотрела на женщину, приоткрыв рот. Ненор¬мальная, что ли? Как это «не будут замечать»? Сказоч¬ки… Как бы от нее свалить потихоньку?
Она посмотрела на отца, который остановился в цен¬тре бутика и искал глазами дочь. На мгновение его взгляд уперся ей в лицо, скользнул дальше. Не заметил!
Мимо них, совсем близко, процокали каблуками эле¬гантные молодые женщины со спутниками. Они горячо обсуждали увиденное. Мира помахала рукой перед про¬ходящими. Ни женщины, ни мужчины не повернули го¬лов. А ведь только что глаз с нее не сводили!
Она не знала, как реагировать. Фантастика какая-то! Но стало действительно легче дышать.
Женщина смотрела на нее сочувственно. Симпатич¬ная какая Вера Алексеевна. Лицо будто светится, доброе.
— Я сейчас… — Мира судорожно всхлипнула и смах¬нула слезинку. Почему-то ей захотелось плакать. — Я скоро… Это нервное, да? Вы психолог? — Она несме¬ло улыбнулась.
— Психотерапевт. Вы не торопитесь, — небрежно мах¬нула ладонью в сторону зала Вера. — Там сейчас дым ко¬ромыслом, вашего отсутствия никто и не заметит. Все хорошо.
Лученко не стала пускаться в объяснения, что от тре¬волнений при подготовке к важным мероприятиям у кого угодно может случиться нервный срыв. Надо просто по¬мочь маленькой хозяйке большого пафосного бутика, вот и все. Краем глаза Вера увидела Дашу Сотникову, свою подругу рекламщицу — это она окликнула ее там, у вхо¬да. Ничего, подождет пару минут, пусть пока модными тряпочками полюбуется.
— Правда? — спросила Мира, совсем как маленькая де¬вочка. Она почувствовала благодарность к этой женщине, чей голос и само присутствие почему-то успокаивали.
— Правда. Давайте мы с вами на несколько минут за¬будем о приглашенных. О надоедливых мальчиках и де¬вочках с телеканалов и из газет. И просто поболтаем, о чем вздумается.
— Я с удовольствием, — улыбнулась девушка.
«Слезы высохли — уже хорошо», — подумала Вера.
На Миру повеяло сказкой из детства. На миг она по¬чувствовала себя ребенком, стала самой собой. Ей захо¬телось разговаривать с этой женщиной так, как она раз¬говаривала с мамой…
— Только знаете, минуты быстро летят, — сказала Лу¬ченко. — А мне хочется предложить вам забавный тест.
— Пойдемте наверх, в примерочную, — с готовностью отозвалась Ладыгина.
Они поднялись по узкой винтовой лестнице на второй этаж, где никого еще не было.
— А вот скажите мне, Мира, каким животным вы хо¬тели бы быть?
— Как это? — удивилась девушка.
— Например, я бы хотела быть спаниелем, — сказала Лученко так, будто они давным-давно знакомы и просто беседуют как подруги. — И мой ответ говорит о том, что я, как и эти ушастые красавцы, считаю себя вниматель¬ной, чуткой, чуть ироничной и игривой, и в то же время умной и преданной, немного застенчивой, но все-таки зубастой, готовой отстаивать свою точку зрения и не чуж¬дой разумных компромиссов.
— Ой, я тоже ужасно люблю спаниелей! — воскликну¬ла Мира. — Только можно взять не зверя, а насекомое?
— Запросто.
— Тогда мне хотелось бы быть стрекозой, — обрадова¬лась Мирослава.
— А каким цветком?
— Ландышем, — не задумываясь ответила девушка. — Это что, тест? Вы меня тестируете?
— Вроде того. А какой мебелью вы хотели бы быть?
— Ну, не знаю… Кроваткой, наверное. Уютной такой, маленькой. Чтобы на ней можно было свернуться кала¬чиком и уснуть.
— Музыкальный инструмент?
— Скрипка.
— Птица?
— Ласточка. А знаете почему?
— Догадаться могу, но лучше вы скажите сами, — от¬ветила Вера.
— Ласточка не может жить на земле. Она с нее взлететь не в состоянии. Ласточки обычно лепят свои гнезда под крышами домов. И уже оттуда планируют вниз, летают над городом. Или над полем, лесом. Правда, интересно? Я чи¬тала. Птица, которая не может опуститься на землю…
Над головой ее собеседницы мелькали воображаемые ласточки. На землю они не опускались, на земле им было просто неинтересно. Мира провожала их глазами и дума¬ла: правильно, что не садятся, нечего тут делать. Пусть летают.
Девушка почувствовала себя спокойно, как дома. К ней вдруг вернулась способность замечать, во что одеты окру¬жающие. Как элегантно и со вкусом одета эта незнаком¬ка! А сочетание песочного костюма с изумрудным то¬пом — просто высший класс! Наверняка она тоже из мира моды. Какая-то местная дизайнерша.
— Я не дизайнер, а психотерапевт. Я уже вам говори¬ла, — сказала женщина. Мысли читает? После фокуса с невидимым огражде¬нием Мира готова была поверить во что угодно.
Вера протянула Мирославе руку и задала вопрос, боль¬ше похожий на предложение:
— Теперь можно и в народ пойти?
Девушка встала. Ей сделалось неловко, даже немного стыдно. Она должна быть как стальной стержень, всех видеть, на все вопросы отвечать и всех покорять. А сама… Проявила слабость.
— Вот ты где! — сказал заглянувший в примерочную мужчина со шрамом.
Рядом с ним стоял встревоженный отец, Марат Ладыгин.
— Что случилось, Мира? — спросил он.
Мужчины настороженно смотрели на Лученко.
— Все о’кей, — бросила девушка, подходя к нему и беря за руку. — Пошли вниз. А вам пока-пока! — Она полуобернулась и небрежно помахала Вере рукой.
В нижней, основной части бутика вовсю разворачивал¬ся хорошо продуманный дорогостоящий пиар. Амери¬канская красотка Дорис, очень похожая на ожившую ку¬клу Барби, подходила к стойкам и отбирала платьица, топы и джинсы. Сбрасывая отобранные вещи на руки продавцов, она плыла к стеллажам с обувью и с восхи¬щенной улыбкой на лице хватала все подряд элегантные лодочки, больше похожие на младенческие пинетки, и лакированные ботиночки. Выбрав несколько десятков образцов одежды, обуви и аксессуаров, Милтон проком¬ментировала для прессы: дескать, хоть Мира и создает свою одежду для девушек до двадцати, сама Дорис не со¬бирается выглядеть старше! И хочет благодаря вещицам Ладыгиной как можно дольше оставаться юной.
После этих слов у многих приглашенных будто глаза открылись. Они стали оглядываться по сторонам, при¬знавая, что Ладыгинский бутичок-то не простой, а самый что ни на есть концептуальный. Все бросились выбирать себе одежду…
Этим вечером в Бориспольском аэропорту было тесно, душно и шумно. Провожали Дорис Милтон и московских дизайнеров одежды. Журналистская братия до отказа за¬полнила зал, упершись в перегородки регистрации. Для корреспондентов ежедневных и еженедельных газет, глян¬цевых журналов и радиостанций событие тянуло на глав¬ный материал. Ну как же: визит заморской гостьи на открытие бутика Миры Ладыгиной — раз, отлет из Бори¬споля Марата Ладыгина и его дочери, владелицы марки «Mira Ladygina», — два.
Милиционеры были недовольны и озабочены подняв¬шейся суетой. Зато скучающих обычных пассажиров все это развлекало: изящная Дорис в круге бодигардов, ре¬спектабельный Марат всего с двумя охранниками, его юная дочь. В эпицентре толпы давала обязательное про¬щальное интервью Дорис Милтон. Она затмила Миро¬славу, но старательно упоминала ее в интервью. Видно, и впрямь получила хороший гонорар.
— Понравился ли вам Киев?
— Да, Киев очень красивый город. И я рада, что здесь станут носить одежду Мирославы Ладыгиной.
— Как вы оцениваете развитие этой марки?
— Как очень многообещающее. Я сама купила несколь¬ко потрясающих вещей.
— Каков ваш прогноз на будущее?
— Я думаю… — очаровательнейшая из арсенала улы¬бок, — по мере взросления девушки будет взрослеть и ее торговая марка.
Наконец улыбчивая Дорис элегантно помахала всем провожающим и вместе со своей обслугой отправилась куда-то вглубь здания, в зал для самых важных персон. В последний раз отсверкали вспышки фотоаппаратов, погасли красные лампочки телекамер, журналисты спря¬тали диктофоны. Шумиха улеглась, аэропорт принял свой обычный вид.
Люди Ладыгина и он сам должны были лететь на его личном самолете. Они сдали багаж, поднялись на эска¬латоре в зал, но не стали в нем задерживаться и направи¬лись к специальным «воротам».
Марат Ладыгин оглянулся и спросил у своего помощ¬ника:
— Где Мира?
— Только что была здесь… — в недоумении оглянулся тот.
Немногочисленная свита остановилась. Ладыгин раз¬драженно буркнул:
— Ну так найди!
Охранник подошел к своему коллеге, стоявшему у стены.
— Она зашла в туалет! — крикнул он оттуда.
Никто не забеспокоился. Марат отвлекся, стал с кем-то говорить о предстоящих делах.
Прошло минут десять. Ладыгин грозно посмотрел на своего помощника.
— Пошли внутрь, — кивнул тот второму мужчине.
Очень быстро они вышли оттуда: первый был мрач¬ным, второй растерянным.
— Девочки там нет…
— Как это нет? — спросил Ладыгин. Он сам зашел в ком¬нату, не предназначенную для него. Не обращая внима¬ния на удивленных женщин, Марат тщательно осмотрел помещение и все кабинки. Мирославы там действительно не было.
В это время Сергей Старостин, начальник службы без¬опасности бизнесмена, уже вызвал от самолета еще двоих своих сотрудников. Как только они подошли, он велел им тщательно осмотреть аэропорт, все входы и выходы. Сам он дождался босса, сказал ему уверенно: «Найдем, заблу¬дилась, отстала, затерялась где-то в толпе этих папарац¬ци» — и отправился к охране аэропорта, сотрудничать. Не¬хорошие предчувствия уже буравили его воображение. Не к добру это…
А в голове Марата вспыхивали и гасли мысли: «Вышла на улицу подышать свежим воздухом? Все-таки конец ав¬густа на дворе. Может, ей стало душно? У нее ведь не очень-то здоровые сосуды. Скорее всего, ее найдут на стоянке…» Почему он решил, что Мира окажется возле «бентли», на котором ее привезли в Борисполь (сам он приехал на сво¬ем «СААБе»), Ладыгин не смог бы объяснить. Никому уже ничего не поручая, отец сам выбежал наружу.
На стоянке ее не было.
По громкой связи аэропорта зазвучали призывы к пас¬сажирке Мире Ладыгиной подойти к справочному бюро.
Прошло полчаса.
Журналисты, собравшиеся уже разъезжаться по редак¬циям с горячим материалом о красотке Дорис Милтон и олигархе Марате Ладыгине с дочерью, словно гончие, почуяли неладное. И хотя ни сам Ладыгин, ни его люди не произнесли ни слова, представители средств массовой информации насторожились и сделали стойку. Кому-то пришел в голову тот же вопрос: «Где Мирослава?» И по¬неслось…
«Из аэропорта Борисполь, где только что провожали голливудскую диву Дорис Милтон, исчезла всемирно из¬вестная девочка-дизайнер Мирослава Ладыгина!», «Что с ней произошло? Это случайность, бегство или похище¬ние?», «Кто ее похитил? Какой выкуп станут требовать похитители у миллионера Марата Ладыгина?» — все это корреспонденты говорили в трубки своих телефонов. Снова засверкали вспышки фотоаппаратов и заработали видеокамеры. И хотя охранники Ладыгина встали плот¬ным заслоном вокруг своего шефа, не подпуская никого из журналистов даже близко, те все равно пытались снять всесильного Ладыгина хотя бы издали.
Наконец Марат сквозь зубы велел своим телохраните¬лям удалить прессу. К ребятам вышел руководитель пресс-службы и внятно объяснил, что в создавшейся ситуации будет очень порядочно и по-человечески, если они от¬правятся восвояси. Вместе со своими камерами. В конце своей краткой речи представитель бизнесмена пообещал, что о новостях прессу немедленно известят.
Журналисты и не подумали подчиниться. Тогда их от¬теснили подальше.
В считанные минуты ситуация стала известна мили¬ции аэропорта. Содействие милиционеров заключалось в том, что Старостину и Ладыгину разрешили отсмо¬треть пленки видеокамер, фиксировавших все передви¬жения в зале аэропорта. Особенно тщательно изучили записи на той камере, которая снимала двери туалетов. Запись показала, как Мира заходит в туалет. Но она от¬туда не выходила. Десять раз оперативники прокрутили перед мрачным отцом запись, и безрезультатно. Было видно, как девочка вошла в туалет, как у туалета остал¬ся ждать ее охранник, а дальше она словно в воздухе рас¬творилась.
Нашли даже нескольких женщин, которые на видео входили в туалет и выходили из него. С ними поговори¬ли. Но они ничего не видели.
Прошел еще час, и еще два… Наступила полночь.
Аэропорт продолжал работать как часы, исправно от¬правляя и принимая рейсы. Местная служба охраны верну¬лась к своим обязанностям. Когда Миры нигде не обнару¬жили и стало ясно, что она пропала, отец почувствовал, будто чья-то ледяная рука сжала ему сердце. Он оставил не¬ скольких человек дежурить в аэропорту, а сам со Старости¬ным уселся в автомобиль, чтобы возвращаться в город.
Несмотря на теплый вечер, Марата знобило. Ком сто¬ял в горле и мешал дышать.
***
Кот лежал в кресле на спине, в позе полного расслабления и довольства. Белое пузо вздымалось и опадало в такт сон¬ному дыханию. Одна лапа была вытянута вертикально вверх, три другие были согнуты и разбросаны в удобном положении. От кота шла мощнейшая волна умиротворе¬ния. По велюровой серой морде с закрытыми глазами пла¬вала счастливая улыбка, обнажавшая остренькие зубки. Коту снилась удачная мышиная охота.
Фамилия его была Кисин. Так уж получилось, что у Ки¬сина не было ни имени, ни клички, а только фамилия. Он сам пришел в ветеринарную клинику и жил в ней уже не¬сколько лет, словно получил назначение на службу.
Однажды ветврач Андрей Двинятин ехал на машине на работу. Свернул на узенькую, заросшую зеленью улицу Потехина, въехал в распахнутые ворота сельхозакадемии и на перекрестке дорог, одна из которых сворачивала в лечебницу, увидел сидящего столбиком красавца кота. Вид у кота был независимый и гордый. Он с полным рав¬нодушием провожал зеленым взглядом редких в утрен¬ний час двуногих прохожих. Андрей вышел, присел пе¬ред ним на корточки, их взгляды встретились. Это был момент истины. Что-то случилось, чего человек объяс¬нить не мог, а вот кот, умей он разговаривать, уж точно бы объяснил. Если бы захотел, конечно. Андрей пригла¬сил кота в лечебницу, и кот, подумав, прошел за маши¬ной по тропинке оставшиеся сто метров.
Дав ему фамилию Кисин, ветеринар выразил свое от¬ношение к этому велюровому господину. Во внешности, повадках, манере поведения, в каждой шерстинке Киси¬на сквозил аристократизм. Может, он и не был пианистом, как знаменитый Кисин, но был он поистине джентльмен. Постоянные посетители ветклиники и старые знакомые Двинятина уважительно обращались к коту, называя его «мистер Кисин», «сэр Кисин», а некоторые, особо знаю¬щие толк в котах, — «его превосходительство Кисин». К четвероногим пациентам сэр относился спокойно, по большей части игнорировал.
Вечер, скоро конец работе. Ветеринар снял халат и огля¬делся кругом, проверяя, все ли в порядке. Кисин сонно по¬смотрел на него сквозь прикрытые веки, не меняя своей удобнейшей позы. Двинятин подмигнул ему и вышел на высокое крыльцо, чтобы выкурить сигарету. Не успел он щелкнуть зажигалкой, как на асфальтированную площад¬ку перед крыльцом вкатился довольно грязный «форд». Ан¬дрей Владимирович неодобрительно посмотрел на пыль¬ную машину. Нет ничего хорошего в том, что с машиной обращаются настолько неряшливо. Однако тут же взгляд его стал совсем другим, а выражение лица из строгого сде¬лалось дружелюбным: из раскрывшейся задней дверцы «форда» выскочил огненно-рыжий ирландский сеттер.
Собака была молода и грациозна. Медовая шелкови¬стая шерсть струилась вдоль мускулистого тонкого тела, веселые карие глаза смотрели с любопытством. Узкую морду обрамляли длинные уши со спускающимися вдоль них мягкими золотистыми волнами, они напоминали ло¬коны барышни девятнадцатого века. Андрей залюбовал¬ся сеттером, отметив, что это и есть барышня, и подумал: родись она человеком, быть ей супермоделью и дефили¬ровать по подиумам.
Из машины выбрались хозяин с хозяйкой. Эта пара своей внешностью опровергала расхожее утверждение, что животные и их владельцы похожи друг на друга. Они так же не подходили к своей собаке, как кирзовые сапо¬ги к бальной туфельке. Небольшой, болезненно худой муж с нездоровым цветом лица и его полная супруга, обильно украшенная золотом и бородавками. Увидев Двинятина, они сразу же направились к нему.
— Доктор! — без предисловий начала бородавчатая су¬пруга. — Наша Соня поранила лапу! И это так некстати, нам как раз нужно ехать утрясать дела с наследством.
— Да, да, так некстати, — второй скрипкой откликнул¬ся болезненный бородач.
— Вы полечите ее? — продолжила жена, глядя на вете¬ринара жалобно и в то же время оценивающе.
— Идемте, — пригласил их в смотровую Андрей.
Он, конечно, сразу заметил, что рыжая Соня слегка прихрамывает на левую переднюю лапу. Андрей попро¬сил хозяев поднять собаку на стол и, для установления контакта с пациенткой, сказал:
— Соня! Дай лапу!
Она тут же дала, правда, не ту, какая требовалась. При¬нимая условия игры, доктор подержал ее в крепкой ла¬дони, а затем снова предложил:
— Соня, будь умницей! Дай другую лапу, я ведь должен ее посмотреть.
Соня несколько секунд смотрела в глаза врачу, а затем отвернулась и очень осторожно вручила ему больную ле¬вую. Произведя осмотр, сопровождаемый присказками «Ах ты ж моя хорошая» и «Ну потерпи еще секундочку», ветеринар сообщил хозяевам:
— Она поранилась, видимо, о проволоку. Рана не очень глубокая, правда, успела слегка загноиться, поэтому при¬дется ее очистить и сделать укол. Но вы пришли вовремя. Я ее сейчас обработаю, забинтую, и вы сможете ехать.
Супруги как-то застеснялись, муж засуетился. Инициа¬тиву взяла в свои руки его далеко не прекрасная половина. — Как ваше имя-отчество? — спросила она, наливаясь пунцовым гипертоническим румянцем.
— Андрей Владимирович.
— Видите ли, Андрей Владимирович… Мы с мужем, как я уже говорила, едем по делам. Больная собака, — она за¬мялась, — нам будет мешать. — Увидев, что врач нахмурил брови, она замахала на него руками. — Вы неправильно поняли! Мы не собираемся бросать Соню. Что вы, как вы могли такое подумать?!
— Доктор, мы только на время поездки, — жалостно тренькнула «вторая скрипка».
— Хотите оставить Соню при клинике? На сколько дней? — строго спросил Двинятин.
— О, всего на сутки, не больше! — с облегчением зале¬петала бородавчатая.
— Андрей Владимирович, всего-то на сутки, — повто¬рило ее семейное эхо.
— За содержание в клинике, уход за собакой, питание и прочее у нас предусмотрена предоплата, — сообщил ветврач.
— Ну понятно! Мы готовы, конечно, сейчас же!
Сегодня, в воскресенье, второго ветврача не было на ра¬боте. Но зато пришла практикантка с ветеринарного фа¬культета сельхозакадемии. Андрей позвал ее, попросил оформить пансион, а сам занялся лапой рыжей «супермо¬дели». Соня внимательно следила своими выразительными глазами за перемещениями хозяев по комнате. Она даже почти не обращала внимания на манипуляции врача с боль¬ной лапой. А когда ее хозяева стали в унисон лживыми го¬лосами говорить: «Сонечка, мы ненадолго, мы скоро вер¬немся», она заскулила — едва слышно, но жалобно.
Уладив формальности, супруги укатили на замызган¬ном «форде». А Соня грустно легла на крыльцо, положив на забинтованную лапу свою гордую голову. Из двери вышла девушка.
— Идем, Соня. В вольере тоже хорошо, он большой, просторный… — Она взяла собаку за ошейник, и они скрылись на заднем дворе среди пристроек.
Через полчаса к клинике подошла Вера Лученко. Сейчас она Андрею устроит сюрприз! Заберет его с работы, и они немного погуляют, а потом — домой, ужинать. Почему она отправилась прямо с пафосной презентации одежды сюда, в довольно неуютную ветеринарную клинику? Все это уша¬стое и лапчатое племя Веру, конечно, живо интересовало, но главное — ей нравилось смотреть, как Андрей ловко ра¬ботает. Вида крови, шприцов и капельниц она не боя¬лась — сама доктор. И неважно, что психотерапевт: нервы все равно крепкие. К тому же Андрюша потом так же лов¬ко и быстро готовил какие-нибудь бутерброды, заваривал чай… А может, она по нему просто соскучилась?
— Ау! — весело крикнула Вера в коридор. — Андрей!
Открылась дверь процедурной, выглянул Двинятин.
— Ты?! — изумился он.
— Она самая! — подтвердила Вера игриво.
Но Андрей игривого настроения почему-то не поддер¬жал. И вообще повел себя странно.
— Что же ты не позвонила?.. — смущенно прогово¬рил он.
Вера будто наткнулась на невидимую стену. Она пере¬стала улыбаться и насторожилась.
— Я же мог быть на вызовах! — пробормотал Андрей. — Зачем так неожиданно приезжать?.. — Он вытащил из кармана пачку сигарет и нервно ее затеребил в руках.
Вера хотела задать ему резонный вопрос, с каких это пор она должна предупреждать его о своем приезде. Ну, не застала бы его, и что? Есть ведь телефон, тут же созво¬нились бы, она бы подождала…
Но тут еще одна внутренняя дверь распахнулась.
|
|
Он играет людьми как куклами... В городе произошло несколько убийств. Милиция в тупике, к его поискам подключается Вера Лученко. Но противник просчитывает каждый ее шаг... ...
221  |
199 |
руб. |
|
|
|
|
|
Электронные книги этого автора
|
|
|
Увлекательный детектив в стиле А. Марининой! К психотерапевту Вере Лученко приходит на прием Алиса, отца которой признали виновным в убийстве своей жены. Но Алиса не верит в то, что он это сделал ...
|
|
|
|
Психотерапевт Вера Лученко приезжает во Львов. Город охвачен ужасом: серийный убийца перекусывает своим жертвам сонные артерии... Интуиция подсказывает Вере, что единственный способ поймать вампира ...
|
|
|
|
Решив заработать, директор музея распахнул его двери для богатых клиентов. Ночью здесь проводилась игра для состоятельного человека. Только охранника убили по-настоящему, как и режиссера, снимавшего ...
|
|
|
|
Увлекательнее, чем расследования А. Марининой! В жизни Веры Лученко началась черная полоса. Она рассталась с мужем, а ее новый поклонник, актер, погиб ужасной смертью. Неужели ...
|
|
|
|
Он играет людьми как куклами... В городе произошло несколько убийств. Милиция в тупике, к его поискам подключается Вера Лученко. Но противник просчитывает каждый ее шаг... ...
|
|
|
