|
Как все началось…
Серые тучи собрались на горизонте и быстро приближались, подгоняемые западным ветром. Вдалеке были слышны раскаты грома. Затем молния рассекла мрачное небо. От грохота люди, сидевшие в машине, вздрогнули. Впрочем, испугались не только люди — собака Цера жалобно завыла. Ей не нравилась гроза, поэтому она прижалась к Моне, и девочка стала поглаживать ее успокаивающими движениями.
Через мгновение дождь припустил так сильно, что, несмотря на работу «дворников», отец Моны не мог ничего разглядеть впереди.
— Петер, сбавь скорость, — строго сказала мать Моны.
Отец тихо выругался и снизил скорость, и они поехали дальше по узкой ирландской дороге со скоростью тридцать километров в час. Опять сверкнула молния, и едва небо успело снова потемнеть, как тут же раздался такой оглушительный гром, что стекла в машине задрожали.
— Прекрасно, — пробормотал Патрик и оторвал взгляд от книги, которую читал во время поездки, с того самого момента, как в Голуэе они пересели из самолета в арендованную машину.
На улице была кромешная тьма. Ветер гнул деревья, и их ветви наклонялись к машине, словно щупальца. Создавалось впечатление, будто сельская дорога с каменными стенами вдоль обочин становилась все уже и уже. Внезапно открылся вид на огромное мрачное озеро. Когда ветер пробегал по его поверхности, в воздух взлетала белая пена. Большая хищная птица с хриплыми криками кружила над водой, пытаясь противостоять штормовому ветру.
— Да уж, прекрасно, — повторила Мона за своим братом-близнецом.
Наконец, когда они достигли деревни Конг, расположенной на перешейке между Лох-Маск и Лох-Корриб, дождь немного утих.
— За' мок! — закричала мать, когда они подъехали к особняку Эшфорд.
Брат с сестрой прижались носами к стеклу, пытаясь разглядеть величественное старинное здание, которое много лет назад было переделано в первоклассный отель.
— Ну, осталось недолго, — сказал с облегчением отец.
Они свернули в узенькую улочку, и Петер Танненберг остановил машину у поросшего травой подъезда к особняку. Молния еще раз рассекла темное небо. Раскаты грома походили на угрозу.
Мона вздрогнула, но поборола страх и открыла дверцу машины. Ее брат сделал то же самое и вышел наружу. Они припустили под дождем к особняку Эшфорд, красивому дому, в котором жила их бабушка. Цера с громким лаем помчалась за ними.
— Бабушка, мы тут! — закричали близнецы хором.
Разумеется, Цера подбежала к двери быстрее, чем дети. Внезапно она остановилась, принюхалась и жалобно заскулила.
Мона погладила собаку.
— Что случилось?
Патрик начал колотить по двери, но остановился, когда она с тихим скрипом приоткрылась.
— Бабушка?
Мальчик открыл дверь пошире и заглянул в темноту, но там никого не было. Он удивленно поднял брови и нерешительно переступил порог. Скулившая Цера внезапно залаяла, как будто увидела кого-то. Снова загремел гром. Впрочем, его раскаты становились все тише и тише.
— Что ты делаешь? — возмутилась Мона и схватилась за ногу.
— Я ничего не делал, — ответил Патрик и тут же закричал: — Эй, ты что, с ума сошла? Зачем ты дергаешь меня за волосы?
— Я тебя не трогала! — воскликнула Мона, стоявшая на метр позади брата. Она почувствовала еще один удар по ноге, но Патрик этого сделать не мог.
Однако прежде чем они успели задуматься о происходящем, тихий стон заставил брата и сестру обернуться.
— Здесь кто-нибудь есть? — настороженно спросила Мона и прижалась к Патрику.
Дети уставились на темный пол. В доме никого не было, лишь холодный ветерок пробежал по комнате. Или там все-таки кто-то был?
— Бабушка! — крикнул Патрик немного громче.
Мона нерешительно сделала шаг вперед. Она ощущала присутствие Патрика, стоявшего у нее за спиной. Постепенно ее глаза начали привыкать к темноте, но в сумеречном свете она скорее угадывала, чем видела закрытые двери по обе стороны прихожей и лестницу, ведущую на второй этаж.
Снаружи продолжал завывать ветер. Где-то раздался треск. Старые доски у них над головами тихо постанывали. Мона подавила в себе желание вцепиться в руку брата. Вместо этого она ухватилась за взъерошенную шерсть Церы. Девочка мужественно сделала еще несколько шагов вперед и остановилась как вкопанная.
— Бабушка? — прошептала она и испуганно посмотрела на безжизненную фигуру у подножия лестницы.
Глава 1
Особняк Эшфорд
— Слава Богу, она всего лишь сломала ногу, — сказала Мона, вздохнув с облегчением.
Ее брат кивнул.
Они вспомнили, как стояли в дверях особняка и бодро подмигивали родителям, которых бабушка уговаривала не отменять предстоящую поездку.
— Ну, и что мы теперь будем делать? — спросила Мона.
Их новая няня еще не пришла.
— Можно еще раз позавтракать, — ухмыльнулся Патрик, который постоянно что-то ел и при этом оставался худым.
Цера радостно завиляла хвостом. Брат с сестрой пошли вместе в кухню. Они густо намазали несколько кусков хлеба маслом и вареньем и налили себе в стаканы какао. Мона с удовольствием откусила бутерброд. На свете не было ничего вкуснее, чем домашнее бабушкино варенье. Патрик несколькими глотками выпил какао, после чего налил себе еще один стакан.
— Похоже, нам повезло, — сказал он. — Я уже представил, как мы возвращаемся в Гамбург.
Мона кивнула. Она даже не надеялась, что их планы станут реальностью. Шесть недель летних каникул у бабушки в Ирландии! Ну, или, по крайней мере, в ее доме. Десять дней их бабушке придется провести в больнице, но ее соседка Бренда пообещала присмотреть за детьми, пока мать будет сопровождать отца во время деловой поездки в Китай.
«Все будет просто супер», — подумала Мона и, взяв очередной бутерброд и стакан какао, пошла в гостиную. Там она устроилась на диване поудобнее, положив рядом с собой блокнот и карандаш. Не переставая жевать, девочка открыла чистый лист и принялась рисовать. Рисование было главной страстью Моны — разумеется, если не считать верховой езды. Она рисовала все, что видела вокруг себя, или же то, что приходило ей в голову. Даже Патрик вынужден был признать, что у его сестры настоящий талант.
Сам же Патрик не любил рисовать, ему больше нравилось читать, поэтому он всегда носил с собой пару книг. Во всяком случае, он разделял страсть Моны к лошадям и, как и она, надеялся, что в Ирландии им удастся покататься верхом.
В доме воцарилась тишина. Патрик углубился в чтение приключенческого романа. Мона увлеченно рисовала. На листе бумаги появились темные тучи, рассеченное молнией небо и растрепанные деревья, ветви которых устремлялись вверх подобно щупальцам. Мокрые овцы прижались к забору, пытаясь укрыться от дождя.
Мона перевернула страницу и принялась за эскиз бабушкиного дома, но этот рисунок у нее не получался. Возможно, следовало попытаться еще раз позже, посмотрев на дом снаружи. Девочка задумалась над тем, не сделать ли ей эскиз гостиной.
Вдруг в кухне что-то с треском упало на пол. Раздался звон разбитого стекла. От испуга Мона выронила карандаш, а Патрик вздрогнул. Цера громко залаяла и вскочила.
— Что это?
Дети посмотрели на дверь. Кроме них, в доме никого не было! Придя в себя, брат с сестрой побежали в кухню. Там их ждал неприятный сюрприз: на полу лежала разбитая банка с вареньем. Мона наклонилась над ней.
— Как это могло произойти? Она же стояла на полке вместе с остальными банками?
Патрик присел на корточки рядом с сестрой.
— Ты это видишь?
Мона заметила отпечатки крошечных ног, след которых тянулся через всю кухню и затем исчезал.
— Кажется, у Мирны завелись мыши. Патрик нагнулся ниже.
— Если это мышь, то она просто огромная!
Мона скривилась.
— Фу! Ты думаешь, это была крыса?
Я ничего не имею против маленькой симпатичной мышки, но крыса — это отвратительно!
Патрик относился к крысам так же, как и Мона, но сейчас задумчиво покачал головой.
— Эти следы не похожи на крысиные. Дома у меня есть книга со следами различных животных. Можно было бы посмотреть, кто же это был.
Он вздохнул и отодвинул в сторону Церу, которая слизывала варенье с пола.
— Цера, не надо! Там могут быть осколки стекла.
Собака опечаленно опустила уши. Мона побежала в гостиную и вернулась со своим блокнотом. Она села, скрестив ноги, на полу, поправила очки и принялась срисовывать следы. Патрик наклонился над ней и стал давать сестре советы, которые ее только злили. Наконец и брат, и сестра остались довольны результатом и начали убирать варенье и осколки с пола.
— Хотелось бы мне знать, кто это был, — пробормотал Патрик себе под нос. — Давай посмотрим, не найдется ли в бабушкиной библиотеке книга, которая могла бы нам помочь.
Близнецы вернулись в гостиную и остановились перед огромными книжными полками, занимавшими целую стену. В камине лежали тлеющие дрова. На каминной полке стояло несколько странных статуэток и фотографии. Одной из них было около двенадцати лет: на ней были изображены родители близнецов, Айлин О’Коннор и Петер Танненберг, в день их свадьбы.
Рядом стояла более свежая фотография, на которой было запечатлено все семейство. Вероятно, мама послала ее своей матери на Рождество. Мона остановилась и внимательно посмотрела на фотографию. Снова ей в голову пришла мысль о том, как не похожи друг на друга они с братом. Мона — или, точнее, Морриган, так на самом деле звучало ее презренное ирландское имя, — была ниже ростом, чем Патрик, хрупкой и благодаря непослушным каштановым локонам больше походила на мать, Айлин. У Патрика были зеленые глаза, как и у сестры, но в остальном он пошел в отца, типичного жителя Северной Германии: у мальчика были светлые волосы, высокий рост и худощавое телосложение.
— Эй, соня, ты мне поможешь?
Голос Патрика вернул Мону к действительности. Мальчик взял с полки несколько старых книг и, посмотрев на их обложки, тут же поставил обратно...
|
