|
Часть 1
Глава первая
«Динь-дон! Ведьма мертва!»
Какая такая Ровена?
— А я говорю, что нужно принять предложение Мак и залить эту комнату бетоном, — говорит Вэл.
Я вздрагиваю. От одного звука ее имени у меня начинает болеть живот. Мы с Мак были двумя горошинками в Мегакотле, мы были близки, как сестры. А теперь она убьет меня в мгновение ока. Ну, попытается. Я быстрее.
— И как, по-твоему, мы должны загнать бетономешалки в катакомбы, расположенные под аббатством? — осведомляется Кэт. — Не говоря уж о том, сколько понадобится раствора, чтобы залить всю ту комнату. Она размером с три тренировочных поля инспектора Джайна, а потолок в ней высотой с кафедральный собор!
Я чуть-чуть меняю позу — подтягиваю колени к груди, стараясь не издать ни звука. Ноги затекли от сидения по-турецки. Я сижу в кафетерии над аббатством, высоко на балке перекрытия, где никто не может меня увидеть, жую «Сникерс» и подслушиваю. Это один из моих любимых насестов для сбора деталей. Я хороший верхолаз, быстрый и ловкий. Поскольку, по мнению большинства других людей, я еще ребенок, со мной редко делятся информацией. Ну и ладно. Я уже не первый год как профи в делах проникновения и выведывания.
— И что ты предлагаешь нам сделать, Кэт? — говорит Марджери. — Оставить самого могущественного принца Темных вмерзшим в маленький ледяной кубик прямо под нашим домом? Это безумие! — В кафетерии полно ши-видящих. Большинство согласно бормочет, но они всегда такие. Кто на данный момент громче орет, с тем они и соглашаются. Овцы. Мне почти все время зверски хочется спрыгнуть туда, затрясти задом, проблеять «Бэ-э-э» и посмотреть, поймет ли хоть кто-нибудь мой посыл.
Большую часть ночи я провела в аббатстве, ждала, пока народ проснется и соберется на завтрак, во время которого те, кто не спал всю ночь, как и я, сообщат остальным новости и начнут их обсуждать. Мне нужно меньше сна, чем обычным людям, но когда я наконец падаю, то сплю трупом. Опасно настолько полно терять сознание, поэтому я всегда осторожно подбираю места для сна — за множеством закрытых дверей, с ловушками наготове. Я знаю, как о себе позаботиться. С восьми лет делаю это сама.
— Это едва ли просто ледяной куб, — говорит Кэт. — Сам Король Невидимых заточил Крууса. Вы видели, как вокруг него из пола поднялись решетки.
У меня нет семьи. Когда убили мою маму, Ро заставила меня переехать в аббатство к другим ши-видящим — тем, кто может видеть Фей и мог делать это еще до Падения Стен. У некоторых вдобавок есть уникальный дар. Мы всегда думали о себе как об особых, отделяя себя от людей и Фей, а однажды узнали, что давным-давно Король Невидимых изменил нас, смешав свою кровь с кровью шести древних ирландских домов. Кто-то считает, что мы запятнаны, что внутри у нас живет враг. А я считаю так: что делает тебя сильнее, то, блин, делает тебя сильнее.
— Сигнализация не работает, — продолжила Марджери. — И никто из нас не знает, как восстановить чары, не допускающие людей в комнату. А хуже всего то, что мы даже дверь не можем закрыть. Мак несколько часов пыталась это сделать.
Я почти давлюсь куском шоколада с орешками, пытаясь его проглотить. Нужно перестать реагировать так на ее имя. Каждый раз, когда я его слышу, мне вспоминается выражение ее лица в тот миг, когда она узнала правду обо мне.
На фиг! Я знала, что случится, если она выяснит, кто убил ее сестру. Так что нечего грузиться по этому поводу. Если ты знаешь, что случится, и ничего не делаешь, чтобы этому помешать, у тебя нет права удивляться и злиться, когда дерьмо влетит на вентилятор. Правило № 1 во вселенной: дерьмо всегда попадает на вентилятор. Такова природа дерьма. Его к вентилятору тянет.
— Она сказала, что та ей не поддается, — говорит Марджери. — Она думает, что это Король что-то с ней сделал. Бэрронс и его люди пытались вручную закрыть дверь, но не смогли. Ее заклинило.
— И кто угодно может туда войти, — подхватывает Колин. — Сегодня утром там стояли близняшки Михан — вцепились в решетку и глазели на него, как на короля ангелов!
— А что ты делала там сегодня утром? — спрашивает Кэт у Колин. Та отводит взгляд.
Порченая у меня кровь или нет, а насчет дара ши-видящей я не жалуюсь. У меня лучший в мире дар. Никто из остальных ши-видящих не знает, как со мной совладать. Я супербыстрая, суперсильная, у меня суперслух, супернюх и обалденное ночное зрение. Не знаю, как со вкусом. Чужим языком ничего не попробуешь, так что я никогда и не узнаю. Но лучше всего — суперскорость. Я могу промчаться по комнате, а меня даже не заметят. Если людей обдает воздухом от моего движения, они списывают это на сквозняк из открытого окна. А окна я открываю везде, где бываю. Это мое прикрытие. Если вы заходите в комнату, где много открытых окон, следите за сквозняками.
— Это потому что он выглядит как ангел, — говорит Тара.
— Тара Линн, не смей ходить туда ни на секунду, — резко отвечает Кэт. — Круус уничтожил бы нас всех, если бы решил, что это принесет ему какую-то выгоду, причем мог бы сделать это даже до того, как прочитал Книгу и впитал ее силу. Теперь он сам стал Синсар Дабх — самой темной и самой извращенной магической силой фейской расы. Ты уже забыла, что он сделал с Барб? Ты не помнишь, сколько людей уничтожила Книга, когда у нее не было тела? А теперь оно у нее есть. Оно под нашим аббатством. И ты считаешь, что оно выглядит как ангел? Что оно красиво? Ты с ума сошла?
Я прошлой ночью не была в катакомбах, так что своими глазами случившегося не видела. Потому что держалась как можно дальше от той, чье имя не называю. Но я слышала о том, что произошло. Все только об этом и говорят.
Чуваки, В’лейн оказался Круусом!
Он не Светлый. Он худший из всех принцев Невидимых.
Я просто не могу поверить. Я же в него втрескалась по уши! Я думала, что он тот, кто нас всех спасет, кто ведет собственный бой заодно с человеческой расой. А оказалось, что он был войной — в буквальном смысле, как один из Четырех Всадников Апокалипсиса, заодно с тремя своими братьями: Смертью, Гладом и Мором. Оказалось, что наши мифы были правдой. Когда они скачут по миру, все летит к чертям. А никто и не знал, что он жив. Крууса вроде как убили три четверти миллиона лет назад. Но все это время он притворялся В’лейном, прятался под гламуром, проник в Светлый Двор, манипулировал событиями, чтобы получить желаемое — власть над обеими расами.
У Фейри терпения, как песка на пляже. Наверное, когда живешь целую хренову вечность, терпеть становится проще.
А еще я слышала, что он один из тех четверых, кто изнасиловал М… ту, чье имя я даже мысленно не называю… в тот день в церкви, когда Гроссмейстер спустил на нее принцев.
А я еще говорила ему, что однажды подарю ему свою девственность! Он носил мне шоколадки и флиртовал со мной!
В’лейн — это Круус. Блин. Иногда просто слов не остается.
Тара дерзко выдерживает взгляд Кэт.
— Это не значит, что я хочу выпустить его на свободу. Я просто говорю, что он красив. И с этим никто не может поспорить. И крылья у него, как у ангела.
Он правда красив. И у нас большие, очень большие проблемы. Вчера, когда все оттуда наконец-то вымелись, я спустилась в катакомбы. Пробралась по подземному лабиринту и нашла комнату, в которой когда-то держали Синсар Дабх. И до сих пор держат — только уже в другой оболочке.
В’лейн больше не выглядит как В’лейн. Он запечатан в центре большого ледяного куба, окруженного клеткой из сияющих прутьев. Его голова запрокинута, глаза сияют радужным огнем, он ревет, и его огромные бархатно-черные крылья широко распахнуты. Яркие татуировки змеятся под кожей, блестящей, как золотая пыль. И он голый. Если бы я не видела других пенисов в фильмах, я бы заволновалась о потере своей девственности.
— Черные крылья, Тара, — говорит Кэт. — Как черная магия — такие же смертоносные. Он был опасен и раньше. Теперь же он в тысячу раз опаснее. Король не должен был позволять ему дочитывать всю Книгу. Он должен был его остановить.
— Мак сказала, что Король не хотел оставлять Синсар Дабх расколотой, — говорит Колин. — Он беспокоился, что мы не сможем хранить ее запертой в двух местах.
Я копаюсь в кармане рюкзака, который всегда ношу на плече — никогда ведь не знаешь, что и когда тебе понадобится, а я все время на ходу, — и вытаскиваю еще один «Сникерс». Опять это чертово имя. Еда успокаивает боль в животе, которая просыпается от каждого повтора ее имени.
— Мы не могли ее удержать, даже когда она лежала в одном месте.
— Потому что Ровена ее выпустила, — говорит Вэл.
Эту часть истории я узнала утром, подслушивая ши-видящих в душевых. Когда Синсар Дабх завладела Ровеной вчера ночью, та, кого я не называю, ее убила. Но не раньше, чем Ро выболтала, что сама выпустила Синсар Дабх на свободу. И все равно некоторые до сих пор треплются, что старая коза достойна хороших похорон! А я говорю, что Грандмистрисс ши-овечек мертва. Урра! Тащите торт и праздничные колпачки!
— Книга ослабила Ровену.
Ровена родилась слабой. Ведьма с жаждой силы.
— Возможно, Круус ослабит нас, — говорит Кэт.
Я вздыхаю с батончиком в зубах и проглатываю вздох. Новый временный лидер аббатства и временно исполняющая обязанности Грандмистрисс ши-видящих всего мира только что допустила большую ошибку. Я кое-чему научилась у той неназываемой личности, с которой некоторое время зависала. Ши-овцам нужна сильная рука. Не такая, как у Ро, которая запугивала, унижала и тиранила, а такая, как у пастуха, который не позволяет стаду разбежаться. Страх и сомнения — главные причины панического бегства. Кэт должна была сказать нечто вроде «хорошо, что все вместе мы сильнее Ровены». Да ребенку же ясно, что там внизу происходит. Ши-видящие напуганы: Ровена мертва, Дублин превратился в руины с бешеными обитателями и толпами монстров, один из хороших парней оказался плохим. Их жизнь слишком быстро изменилась по стольким пунктам сразу, что они не знают, как с этим справиться. И для самого сильного, самого уверенного лидера они легкая добыча, а значит, Кэт придется очень быстро стать таковым.
Пока кто-нибудь куда менее способный и добрый не занял ее место.
Кто-то типа Марджери, которая даже сейчас, сузив глаза, наблюдает за толпой, как термометр в заднице, оценивая накал страстей. Она на год старше Кэт и при жизни старой ведьмы входила во внутренний круг доверенных лиц Ро. Она не станет мириться со сменой начальства, если туда не включат ее. И будет создавать проблемы на каждом шагу. Надеюсь, Кэт знает, насколько опасной может быть Мардж. Все, кто близко общался с Ро дольше… ну, скажем, секунды, чуял в ней нечто действительно страшное. Уж я-то знаю. Я была к ней ближе всех. Ши-овечья политика. Чуваки, я ее ненавижу. Она опутывает тебя, как липкая паутина. Я люблю жить сама по себе!
И все же я то и дело скучаю по аббатству. Особенно когда думаю о том, как они там готовят печенье и все такое. Ну и засыпать под звук чужих голосов тоже здорово. Даже если тебя не понимают, неплохо знать, что ты в этом мире не один...
|
