|
Пролог
Северошотландское нагорье
1518 год
-Этот МакКелтар опасный человек, Невин.
— Ну что на этот раз, мама? — Выглянув в окно
хижины, Невин посмотрел на густую траву, блестевшую в свете утреннего солнца. Его мать была предсказательницей, и он знал, что глупо оборачиваться и встречаться с ней взглядом. Прямой взгляд Бессета восприняла бы как поощрение, и тогда ему не избежать разглагольствований об очередном туманном пророчестве. Его мать, и прежде не отличавшаяся острым умом, в последнее время подозревала всех и вся.
— Мои тисовые палочки говорят мне, что лэрд представляет для тебя смертельную угрозу.
— Лэрд? Друстан МакКелтар? — Невин недоверчиво глянул через плечо. Бессета выпрямилась возле столика у очага и внимательно наблюдала за реакцией сына. Невин понял, что она все-таки добилась своего: среагировав на ее слова и обернувшись, он попался. Невин тихонько вздохнул. Опять он дал втянуть себя в разговор и застрял в нем, как в тех кустах ежевики, где пару раз запутывались полы его рясы. Теперь, если он хочет остаться целым и не исцарапаться,нужно очень тщательно подбирать слова, пока
беседа не превратилась в свару. Бессета Александр потеряла в этой жизни слишком много и теперь яростно держалась за то, что у нее осталось, — за Невина. Он подавил желание распахнуть дверь и сбежать в спокойное утро, потому что при первой же возможности мать снова поймала бы его и продолжила свои жалобы.
— Друстан МакКелтар не представляет для меня опасности, — спокойно сказал Невин. — Он прекрасный правитель, и быть духовником его клана — честь для меня.
Бессета покачала головой, ее губы задрожали. В уголке рта застыла слюна.
— Ты рассуждаешь как священник. Ты не видишь того, что вижу я. И это тоже пугает, Невин.
Он ответил одной из своих самых благожелательных улыбок. С их помощью Невин, несмотря на свою юность, всегда успокаивал мятущиеся сердца грешников.
— Ты когда-нибудь прекратишь читать мою судьбу по рунам и палочкам? Всякий раз, как меня переводят на новое место, ты принимаешься за гадание.
— Я была бы плохой матерью, если бы не беспокоилась о будущем своего сына! — закричала Бессета. Невин убрал с лица прядь волос, пересек комнату и поцеловал
мать в морщинистую щеку. А потом протянул руку и смешал гадательные палочки, упавшие загадочным узором.
— Я принял сан, а ты все возишься со своими прорицаниями. — Он взял дрожащую руку Бессеты в ладони и погладил, успокаивая. — Ты должна оставить это, мама. Как я могу проповедовать крестьянам, если моя собственная мать верит только языческим щепкам? Бессета отдернула руку и отобрала у сына палочки.
— Это не просто щепки. Относись к ним с уважением, сын! А его нужно остановить.
— Ну что такого страшного рассказали про лэрда твои палочки? — Любопытство оказалось сильнее желания как можно быстрее завершить этот глупый разговор. К тому же Невин не сможет развеять страхи матери, если не узнает, из чего они проистекают.
— Он скоро женится, и его леди причинит тебе вред. Думаю, она собирается убить тебя.
От такого заявления Невин только беспомощно открыл и закрыл рот, как вытащенная из воды рыба. Он знал, что бесполезно искать смысл в странных предсказаниях Бессеты, однако то, что у нее вообще появлялись подобные мысли, подтвердило его страхи. В своих рассуждениях его мать все реже и реже опиралась на реальность. Бессета заблудилась в своем бреду.
— Ну зачем кому-то меня убивать? Я же священник, какой в этом смысл?
— Я не вижу причины. Возможно, эта леди влюбится в тебя и решит отомстить за пренебрежение.
— Вот теперь ты точно говоришь глупости. Влюбится в меня, а не в Друстана МакКелтара?
Бессета посмотрела на него и быстро отвернулась.
— Ты красивый мальчик, Невин, — солгала она с материнским апломбом.
Невин рассмеялся. У Бессеты было пятеро сыновей, но только он родился тонкокостным, худым и слабеньким. Поэтому и решил посвятить себя Богу, а не воинской службе у короля. Невин прекрасно знал, как выглядит. Он не был красив — как Друстан МакКелтар, — не был рожден для битв, власти и соблазнения женщин и давно уже смирился с таким положением вещей. Господь выбрал его, Господь говорил с ним, и для Невина это было важнее физической силы.
— Убери свои палочки, мама, я не хочу больше слушать эту ерунду. Тебе не нужно за меня волноваться. Господь присматривает за… — Он осекся на полуслове. Фраза, которой Невин часто успокаивал паству, в данном случае могла снова вызвать старый, очень долгий и неприятный спор.
Бессета нахмурилась.
— О да, твой Господь определенно присматривает за моими сыновьями, не так ли?
От боли и язвительности в ее голосе у Невина заболело сердце. Из всей своей паствы только с собственной матерью он не мог найти нужных слов.
— Напоминаю, мама, что он и твой Господь тоже и, когда меня посвятили в сан и отправили сюда, ты радовалась этому назначению, — спокойно сказал Невин. — И ты не причинишь вреда Друстану МакКелтару, мать.
Бессета пригладила седые волосы и посмотрела в потолок.
— Тебе так страшно услышать правду, Невин?
— Не нужно усложнять наше положение здесь, мама, — мягко ответил он. — У нас хороший дом, прекрасные соседи, и я хотел бы остаться здесь надолго. Пообещай мне, что не будешь делать глупостей.
Бессета упрямо молчала и смотрела в сторону.
— Мама, взгляни на меня. Ты должна пообещать. — Невин не отступал, и ей пришлось пожать плечами и угрюмо кивнуть.
— Я не причиню вреда Друстану МакКелтару, Невин. А теперь иди куда шел, — резко отмахнулась она. — Мне, старухе, нужно кое-что сделать.
Невин облегченно вздохнул. Раз уж его мать обещала не приставать со своими языческими глупостями к лэрду, можно без опаски возвращаться в замок. Если Господь будет милостив, мать забудет о своих страхах уже к обеду. А Господь милостив. Бессета несколько дней пыталась убедить Невина, что он в опасности, но не вышло. Сын вежливо, но твердо обрывал такие разговоры, и возле его рта залегли страдальческие морщинки, которые она просто ненавидела. Эти морщинки говорили об одном: моя мать сошла с ума.
Отчаяние пробирало Бессету до костей: она понимала, что теперь все зависит только от нее. Она не потеряет своего последнего сына. Нечестно отнимать у матери всех ее детей,
а верить в то, что Господь защитит его, было просто невозможно. Четырех старших Господь не защитил. Да и способность предвидеть будущее явно дана ей не для того, чтобы сидеть сложа руки.
Вскоре после страшного видения в селение Баланох приехал цыганский табор, и Бессета приняла решение.
Пришлось потрудиться и поторговаться с нужными людьми. О тех, с кем она договаривалась, можно сказать очень много, но Бессета заставила себя думать о них только как о нужных. Сама она умела лишь читать будущее по рунам и палочкам. А вот цыгане, путешествующие по Шотландии, торговали не только бусами и травами, но и мощными заклятиями своих предков. Хуже всего было то, что Бессете пришлось украсть у сына прекрасную Библию в золотом переплете. Невин читал эту Библию только по праздникам и очень дорожил ею, но для оплаты услуг ее сбережений не хватило. На Рождество сын обнаружит пропажу Библии, и его сердце будет разбито.
Но зато он останется жив!
Бессета знала, что ее палочки никогда не лгут, и все же прошла не одна бессонная ночь, прежде чем женщина приняла решение. Связываться с цыганами было страшно, но, если она не остановит Друстана МакКелтара, тот женится и его жена убьет ее сына. Палочки ясно сказали это. Жаль, что они не сообщили, что именно эта женщина собирается делать, когда, как, почему. Тогда бы не было этого давящего отчаяния. Как жить, если Невин погибнет? Кому нужна беспомощная больная старуха? Оставшись в одиночестве, Бессета просто рухнет в бездонную тьму и достанется на растерзание живущим там чудовищам. У нее нет выбора, ей нужно остановить Друстана МакКелтара. Неделю спустя Бессета стояла на поляне у озера, неподалеку от замка МакКелтаров. Вокруг бродили цыгане, рядом с ней стоял их седоволосый предводитель по имени Рашка. У ее ног лежал Друстан МакКелтар. Он был без сознания. Бессета с опаской смотрела на него. Даже лежа на спине у ее ног, МакКелтар словно возвышался над ней бронзовой горой мышц и сухожилий. Женщина вздрогнула и опасливо потрогала лэрда ногой. Цыгане расхохотались.
— Он не проснется, даже если на него рухнет луна, — сказал Рашка, вытирая слезы с глаз.
— Ты уверен? — опасливо спросила Бессета.
— Это не обычный сон.
— Но вы же его не убили, правда? Я обещала Невину, что не причиню ему вреда.
Рашка приподнял бровь.
— Забавные у тебя представления о морали, женщина. Нэй, мы его не убили, он просто спит. И будет спать вечно. Это древнее заклятие, тщательно и правильно наложенное.
Рашка отвернулся, раздавая приказы своим людям, и Бессета облегченно вздохнула. Затея была рискованной — ей пришлось пробраться в замок, отравить вино лэрда и заманить его на полянку возле озера, — но все пошло по плану. МакКелтар примчал-
ся к озеру и уснул на поляне, а цыгане завершили ритуал. Они нарисовали на его груди странные символы, обрызгали травяным отваром и прочитали заклинания. Бессета боялась цыган и очень хотела снова оказаться в безопасности своей хижины, но заставила себя стоять и смотреть, чтобы убедиться, что они сдержали слово. Чтобы удостовериться, что Невин наконец в безопасности и что Друстан МакКелтар до него
не доберется. Как только прозвучали последние слова заклинания, воздух над
поляной стал чище и Бессета ощутила озноб и непонятную слабость. Вокруг лэрда сгустилось странное свечение. Цыгане определенно владели могущественной магией.
— Действительно вечно? — уточнила Бессета. — Он никогда не проснется?
— Я же сказал тебе, женщина, — фыркнул Рашка. — Этот человек будет спать, застыв в мгновении, и время не коснется его. Он никогда не проснется, если человеческая кровь и солнечный свет не попадут на наши символы одновременно.
— Кровь и солнечный свет разбудят его? Этого не должно случиться! — Бессета почувствовала, как к ней возвращается страх.
— И не случится. Я дал тебе слово. Там, где мы спрячем его тело, не появится ни солнце, ни кровь. У озера Лох-Несс есть несколько пещер. Там лэрда никто не найдет, и туда не попадают солнечные лучи. Никто, кроме нас, не знает тех мест.
— Вы должны спрятать лэрда очень глубоко. Замуровать его там. Его никогда не должны найти!
— Повторяю: я уже дал тебе слово. — Рашка начал злиться. Цыгане подогнали крытую повозку, погрузили в нее тело лэрда и укатили прочь, а Бессета упала на колени в густую траву и вознесла хвалу всем божествам, которые могли ее слышать.
Она почувствовала облегчение. Это ощущение было таким ярким, что в его свете меркли даже намеки на чувство вины. Почти. Но Бессета успокаивала себя тем, что лэрду на самом деле не причинили вреда. Как она и обещала Невину.
Лэрд не пострадал — в буквальном смысле этого слова.
1
Северошотландское нагорье
21 сентября, наше время
Гвен Кэссиди хотела найти мужчину. Отчаянно. Или, за неимением такового, хотя бы сигарету. «Господи, ненавижу свою жизнь, — подумала она. — Я даже не знаю, кто
я теперь». Оглядев переполненный туристический автобус, Гвен глубоко вздохнула и потерла никотиновый пластырь на запястье. После всех ее фиаско сигарета не помешала бы. Вот только, даже если Гвен удастся выбраться из этого жуткого автобуса и найти пачку сигарет, она рискует умереть от передозировки никотина после первой же затяжки. От пластыря ее трясло и тошнило. Возможно, перед тем как бросать курить, ей следовало подождать встречи с парнем, готовым лишить ее девственности. Не то чтобы прежде черрипикеры 1 слетались к ней как мухи на мед. Но потере девственности никак не способствует желание рычать и лаять на каждого встречного. Откинувшись на скрипящем сиденье, Гвен моргнула, когда автобус подскочил на дорожной выбоине и острая проволока изношенной спинки врезалась ей в плечи. Даже гладкая серебристая поверх-
ность загадочного озера Лох-Несс, проплывающая за окном — окно прекрасно пропускало дождь и абсолютно не способствовало проникновению свежего воздуха, — ничуть не заинтересовала девушку.
— Гвен, ты хорошо себя чувствуешь? — вежливо поинтересовался Берт Харди, сидящий в соседнем ряду.
Девушка уставилась на Берта сквозь косую челку, как у Дженнифер Анистон (дорогая стрижка должна была привлечь к Гвен ее собственного Брэда Питта, однако пока что непослушные прядки только щекотали нос и действовали на нервы). Неделю назад, в начале тура, Берт гордо сообщил ей, что ему семьдесят три и никогда раньше у него не было такого великолепного секса (полненькая новобрачная, Беатрис, держала его за руку и вдохновенно краснела во время радостной тирады жениха). Гвен вежливо улыбнулась и поздравила их, после чего проявленный ею интерес намертво приковал пожилых новобрачных к их «любимой маленькой американке».
— Я в порядке, Берт, — заверила Гвен, разглядывая его клеенчатую рубашку ядовито-лимонного цвета, короткие болотнозеленые брюки, не прикрывавшие клетчатые носки, и белоснежные теннисные туфли. Радужный ансамбль завершался красным шерстяным кардиганом, туго обтягивающим внушительное брюшко.
— Милая, ты плохо выглядишь, — обеспокоенно вмешалась Беатрис, поправляя широкополую соломенную шляпку на серебристых кудряшках. — Ты немножко позеленела. Тебя тошнит?
— Меня немножко укачало, Беатрис.
— Скоро будет деревня, и мы сможем отдохнуть. И тебе нужно перекусить с нами чем-нибудь, прежде чем наслаждаться красотами, — твердо сказал Берт. — Можем посмотреть дом, в котором раньше жил колдун Алистер Кроули. Говорят, там водятся привидения. — Берт иронично подвигал пушистыми седыми бровями. Гвен безразлично кивнула. Она знала, что протестовать бесполезно, знала, что Беатрис наверняка жалеет ее и поэтому без конца пилит Берта, утверждая, что он должен «развеселить девушку». С начала тура прошло всего несколько дней, а Гвен уже пожалела о решении отправиться в это глупое путешествие.
Дома, в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, когда она грустно поглядывала в окно своей каморки в Страховой компании штата и спорила с очередным пострадавшим клиентом, который требовал оплатить свои астрономические счета у массажиста (общей суммой 9 827 долларов) как следствие страховогослучая, нанесшего заднему бамперу его автомобиля ущерб в 127 долларов, — так вот, дома идея сбежать в Шотландию (или куда угодно, лишь бы подальше) казалась невероятно привлекательной.
В итоге Гвен позволила туристическому агенту убедить себя в том, что двухнедельный тур по романтическим нагорьям и низменностям Шотландии — это именно то, что нужно. Тем более что стоимость тура была всего 999 долларов. Цена показалась приемлемой, а сама мысль о таком импульсивном поступке пугала. В общем, это действительно было то, что нужно, чтобы встряхнуться. Следовало бы догадаться, что четырнадцать дней в Шотландии за тысячу долларов — это наверняка путешествие на автобусе в компании жизнерадостных пенсионеров. Но Гвен настолько обрадовалась возможности сбежать от пустоты и рутины, что с жадностью набросилась на карту маршрута, а о попутчиках практически не думала.
Тридцать восемь пенсионеров в возрасте от шестидесяти двух до восьмидесяти девяти лет болтали, смеялись и с безграничным энтузиазмом встречали каждую новую деревню/паб/пивоварню. Гвен догадывалась, что по возвращении домой веселые старички начнут рассылать своим таким же пожилым, но менее удачливым друзьям открытки и рассказывать анекдоты. Интересно, будет ли среди историй о достопримечательностях рассказ о двадцатипятилетней девственнице, которая ехала с ними в одном автобусе? Девственнице, колючей, как дикобраз, и настолько глупой, что она решила бросить
курить, отправившись в первый настоящий отпуск и одновременно пытаясь найти того, кто избавит ее от девственности? Гвен вздохнула. Попутчики были милыми, но она ехала сюда не за этим. Ей хотелось страстного, умопомрачительного секса. Просто секса, дикого, грязного, жаркого, потного, после которого не остается лишних мыслей.
В последнее время ей хотелось того, чему она не могла подобрать названия, чего-то, не дававшего ей покоя во время просмотра «Десятого королевства» или ее любимой истории о непростой любви — «Леди-ястреб». Если бы мама Гвен, известный доктор физики Эли-
забет Кэссиди, была жива, она сказала бы дочери, что в той всего
лишь проснулся генетически заложенный зов природы. Гвен, следовавшаяпо стопам матери, изучала физику, занималась исследованиями в корпорации «Тритон», получила докторскую степень (все это — до того как Великое Восстание Против Судьбы забросило ее в страховую компанию). В дни, когда расчеты выплат по страховым обязательствам захлестывали ее с головой, Гвен задумывалась о том, что мама могла быть не права и не все в жизни можно объяснить генетической программой и научными
методами… Девушка отправила в рот подушечку жевательной резинки и уставилась в окно. В этом автобусе ей не найти своего черрипикера. В деревнях, попадавшихся на пути, тоже вряд ли представится такая возможность. Нужно что-то делать, и быстро, иначе она рискует вернуться домой в том же состоянии, в каком уезжала.
Честно говоря, эта мысль пугала Гвен куда больше, чем перспектива соблазнять мужчину, которого она впервые видит. Автобус резко затормозил, Гвен бросило вперед. Девушка ударилась губой о металлическую ручку на переднем сиденье. Бросив
взбешенный взгляд на толстого водителя, Гвен задумалась о том, почему престарелые туристы ни разу не пострадали от резкой остановки. Может, они просто более осторожны, потому что помнят о своих хрупких костях? Или удобнее устраиваются на сиденьях? А может, они сговорились со старым толстым водителем? Гвен полезла в рюкзак за новым компакт-диском, прекрасно понимая, что нижняя губа опухнет от удара.
«Ну, может, мужчины найдут это привлекательным», — подумала она, выпячивая губу и покорно направляясь вслед за Бертом и Беатрис. Снаружи их поджидало прекрасное солнечное утро. Припухшие губы… Мужчины ведь на них ведутся, верно?
— Я не могу, Берт, — сказала Гвен, когда вежливый попутчик
подхватил ее под руку, и добавила, извиняясь: — Мне нужно не-
много побыть в одиночестве.
— У тебя губа напухла, милая, — нахмурился Берт. — Разве ты не пристегивалась? Ты точно в порядке?
Гвен проигнорировала два первых вопроса.
— Я в порядке. Просто хочу немного пройтись и собраться с мыслями, — ответила она, стараясь не замечать внимательного
взгляда Беатрис. Последняя следила за Гвен с видом женщины, вырастившей не одну дочь. Беатрис уверенно подтолкнула Берта к лестнице отеля.
— Иди, Берти, — сказала онамужу. — А нам, девочкам, нужно немного пошептаться.
Когда Берт исчез за дверью старомодного отеля с соломенной крышей, Беатрис подвела Гвен к каменной скамейке и заставила сесть.
— Гвен Кэссиди, ты найдешь своего мужчину, — произнесла женщина. Глаза Гвен расширились от удивления.
— Откуда вы знаете, что я его ищу? Беатрис улыбнулась, от уголков васильковых глаз разбежались морщинки.
— Послушай старую Беатрис, милая: отбрось предрассудки.
Если бы я в твоем возрасте выглядела, как ты, я бы трясла своей
бом-бом везде, где только можно.
— Бом-бом? — Брови Гвен непроизвольно поползли вверх.
— Петунией, дорогая. Пышкой, попкой, задницей, — подмигнула ей Беатрис. — Отправляйся гулять и найди себе подходящего мужчину. И не позволяй нам, старикам, портить тебе отдых. Старые перечницы вроде нас тебе не компания. Тебе нужен молодой
сногсшибательный парень, такой, который не только сшибет тебя с ног, но и не позволит сразу подняться.
— Но я не могу найти себе парня, Беатрис. — Гвен раздраженно фыркнула. — Вот уже несколько месяцев я ищу себе черрипикера…
— Черри… о! — Плечи Беатрис, обтянутые розовой пушистой кофточкой, затряслись от сдерживаемого смеха.
Гвен моргнула.
— О Господи… Как я вообще могла произнести это вслух?! Я просто… привыкла мысленно называть его черрипикером, потому что я наверняка самая старая из живущих ныне…
— Девственниц, — помогла ей Беатрис, снова рассмеявшись.
— Угу.
— Разве у такой красивой девушки нет парня, который остался
дома?
Гвен вздохнула.
— За прошедшие шесть месяцев я встречалась с уймой парней… — Она запнулась. Родители Гвен, довольно известные люди, возвращаясь с конференции в Гонконге, погибли в авиакатастрофе.
С тех пор она превратилась в автомат для свиданий. Единственная родственница, бабушка по отцу, при всем желании не могла бы узнать Гвен. У бабушки была болезнь Альцгеймера. В последнее время Гвен чувствовала себя последней из могикан. Она словно бродила по миру в надежде найти место, которое сможет назвать своим домом.
— И? — напомнила о себе Беатрис.
— И я все еще девственница не потому, что стараюсь ею оставаться, — угрюмо ответила Гвен. — Я не могу найти мужчину, который бы мне понравился, и начинаю думать,что проблема во мне, а не в них. Может, я слишком многого от них жду. Может,
стараюсь найти то, чего вообще не существует, — озвучила она свой тайный страх. Вполне возможно, что большая любовь — всего лишь сказка. За последние несколько месяцев Гвен сотни раз целовалась и при этом ни разу не ощутила даже проблеска страсти. Да и между ее родителями наверняка не было страстной любви.
Действительность наводила на мысль о том, что такая любовь существует лишь в кино и книгах.
— Ох, милая, не думай так! — воскликнула Беатрис. — Ты слишком молода и красива, чтобы терять надежду. И понятия не имеешь, когда на горизонте появится мистер Тот, Кто Нужно. Вот посмотри на меня, — добавила она с пренебрежительным смеш-
ком.
— Старая, толстая, в рейтинге популярности у мужчин мое место — сразу за вдовами. Я много лет провела в одиночестве, а в одно прекрасное утро Берти солнышком вкатился в маленькое кафе на Элм-стрит, где я с подругами обычно завтракала по вторникам. Я тут же влюбилась по уши, и шансов справиться с этим у меня было не больше, чем у толстой леди из цирка — влезть в узенькие стринги. Я стала мечтательной, как девчонка, сделала
прическу и… — Беатрис покраснела, — даже прикупила пару вещичек в магазине «Victoria’s Secret».
Она понизила голос и подмигнула.
— Знаешь, когда на уме штучки-дрючки, респектабельные белые трусы и лифчики тебе уже не годятся. И ты вдруг оказываешься в магазине, где выбираешь себе розовое, сиреневое, лимонно-зеленое и прочее белье.
Гвен прочистила горло и заерзала на скамье, надеясь, что лифчик цвета лилии не очень выделяется под ее белым топом. Но Беатрис не обратила на это внимания, продолжая:
— И вот что я тебе скажу. Берти оказался совсем не таким, каким я представляла себе идеального мужчину. Я всегда думала, что люблю только простых, честных, работящих. И мне в страшном сне не могло присниться, что я свяжусь с таким опасным типом, как Берти. — Улыбка Беатрис стала нежной, мечтательной. — Он тридцать лет
проработал в ЦРУ, прежде чем уйти в отставку. Тебе стоит послушать парочку его историй. Они пробирают до костей, честное слово. Гвен вскрикнула:
— Берти служил в ЦРУ?! Душка Берти?
— Не суди о содержимом по подарочной упаковке, милая. — Беатрис погладиладевушку по щеке и добавила: — И не спеши сдаваться, Гвен. Найди мужчину, который достоин тебя. Найди мужчину, которому ты сможешь довериться в трудную минуту,
с которым сможешь спорить при необходимости, от прикосновения которого будешь просто гореть.
— Гореть? — с сомнением повторила Гвен.
— Поверь мне. Когда ты его встретишь, ты не ошибешься. — Беатрис сияла, лукаво улыбаясь. — Ты это почувствуешь. И не сможешь этому противиться. Довольная Беатрис поцеловала Гвен в щеку, оставив отпечаток розовой помады, встала, одернула свитер и исчезла в фойе отеля. Гвен задумчиво следила за тем, как она шагает.
Беатрис Харди, шестьдесят девять лет и добрых двадцать килограммов лишнего веса, шагала уверенно. Скользила с грацией женщины, которая вдвое тоньше, и крутила полной попкой с таким задором, как будто была вдвое моложе. Она шагала так, словно была красавицей. «Который достоин тебя». Ха!
Гвен Кэссиди устроил бы любой, кто способен на что-то без виагры. Гвен вскарабкалась на вершину небольшой горы и остановилась отдохнуть. Узнав, что в свою комнату отеля она не попадет до пяти часов вечера, и решив избавиться от соблазна рвануть в ближайший магазин и купить пачку это-слово-мы-больше-не-курим… ой, то есть не произносим, Гвен схватила рюкзачок, яблоко и отправилась исследовать холмы на предмет самого красивого вида. Холмы над озером Лох-Несс то и дело сменялись скалами. Та, на которую взобралась Гвен, возвышалась над озером на добрых пятьсот метров. Крутые склоны и острые зубцы казались труднопреодолимыми, но
после спертого воздуха автобусного салона физические усилия были только в радость. Шотландия была прекрасна, Гвен не могла этого отрицать. Девушка осторожно обогнула заросли боярышника, окруженного колючим чертополохом, остановилась полюбоваться ярко-красными гроздьями рябины и пнула несколько шипастых конских каштанов,
которые упали на землю, намекая о скорой осени. Сквозь сплетение ветвей она любовалась вересковой пустошью, окрасившей склоны холма фиолетово-розовым и лиловым цветами. На небольшой полянке Гвен вспугнула маленькую лань и сама испугалась неожиданного чуда.
Чем выше девушка взбиралась, тем легче становилось у нее на душе. Луга и поросшие лесом склоны дышали покоем. Далеко внизу осталось озеро Лох-Несс, двадцать четыре мили в длину и почти миля в ширину. В некоторых местах глубина этого озера
достигала тысячи футов. Так, по крайней мере, сообщала брошюрка, от нечего делать прочитанная в автобусе. В той же брошюрке говорилось, что озеро никогда не замерзает благодаря торфянистым берегам и повышенной кислотности воды. Лох-Несс казалось
огромным серебряным зеркалом, в котором отражается безоблачное небо. Солнце стояло почти в зените, напоминая о скором обеде и ласково поглаживая кожу. Впервые за несколько дней было так тепло, и Гвен решила этим воспользоваться.
Выбрав плоскую скалу, девушка растянулась на ней, нежась под солнечными лучами. По расписанию тура ее группе предстояло торчать в отеле до половины восьмого завтрашнего утра, так что можно было, не спеша и не беспокоясь, насладиться природой,
прежде чем возвращаться в душный ад на колесах. Гвен очень нравилось здесь: никаких телефонных звонков, никаких клиентов с истеричными претензиями, никаких долгожителей, сующих нос не в свое дело.
Гвен знала, что о ней болтают; старики болтали обо всем. Наверное, старались наверстать упущенное, и за все те случаи в молодости, когда приходилось держать язык за зубами, эти ребята отыгрывались на пенсии. Гвен поймала себя на том, что ей нравится такая перспектива. Приятно для разнообразия получить возможность высказать то, что думаешь.
А что бы ты сказала, Гвен?
— Я одинока, — тихонько пробормотала она. — Я бы сказала: я одинока и мне до чертиков надоело притворяться, что у меня все хорошо.
Как бы ей хотелось, чтобы произошло что-то необычное, захватывающее! Но, как выяснилось, если она сама пыталась устроить себе это захватывающее, дело заканчивалось автобусом с веселыми старичками. Может, стоит наконец смириться с тем, что ей предначертана одинокая, скучная и ничем не примечательная жизнь?
Прикрыв глаза от яркого солнца, Гвен потянулась за рюкзаком, чтобы достать солнцезащитные очки, но не рассчитала и столкнула рюкзак со скалы. Послышался стук потревоженных камешков, затем последовало несколько секунд тишины и наконец — мягкий удар. Заправив челку за ухо, Гвен села и взглянула туда, куда улетел рюкзак. И с ужасом поняла, что он не только свалился со скалы, но и угодил в довольно глубокую и узкую расщелину. Подойдя к самому краю, Гвен внимательно осмотрела склон.
В рюкзаке остались ее пластыри, а пережить без них отказ от самизнаете-чего было просто немыслимо. Прикинув, что до рюкзака не больше десяти метров, она решила, что вполне справится с задачей. Все равно у нее нет другого выхода: ей нужен этот чертов рюкзак.
Спустившись, Гвен начала осторожно нащупывать опору для ног. Туристические ботинки с рифленой подошвой чудесно подходили для спуска, но камни впивались в голые икры, и Гвен пожалела, что утром не надела джинсы вместо любимых коротких шорт цвета хаки (шорты от «Аберкромби и Фитч» были последним писком моды). Белый кружевной топ не стеснял движений, а вот джинсовая куртка, повязанная вокруг талии, сползала и мешала. Гвен сняла ее и бросила вниз: перед подъемом куртку можно будет
засунуть в рюкзак. Спуск оказался медленным и трудным, но половина ее жизни была в этом рюкзаке — и, возможно, лучшая половина. Косметика, расческа, зубная паста, флосс, сменные трусики и множество необходимых мелочей, которые она всегда держала при себе на случай, если основной багаж потеряется. «Ох, да признайся, Гвен, — подумала она, — ты прекрасно проживешь и без этого рюкзака». Солнечный луч лег ей на плечи. Гвен стало жарко. Кажется, солнце светило прямо в эту чертову дыру. Получасом раньше или позже ей не пришлось бы потеть от жары. Внизу она поскользнулась и сшибла рюкзак на самое дно. Покосившись вверх, на ярко светившее солнце, Гвен пробормотала:
— Я, знаешь ли, пытаюсь бросить курить, так что, Боженька, можешь не стесняться и помочь мне. Преодолев последние метры, она ступила на дно расщелины.
Ну вот, она справилась. Здесь почти нет места, чтобы развернуться, зато она добралась, куда надо. Согнув колено, Гвен подняла сброшенную куртку и осторожно
потянулась к лямкам рюкзака. Земля под ее ногами осела так быстро и неожиданно, что Гвен успела только удивленно вдохнуть и тут же полетела вниз вместе с осыпающимся дном расщелины. Последовало несколько жутких секунд свободного падения, а затем сильный удар выбил весь воздух из ее легких.
Не успела Гвен вдохнуть, как сверху посыпался дождь из земли и камней. Завершающим штрихом оказался рюкзак, больно стукнувший ее по плечу и укатившийся в темноту. Наконец Гвен смогла вдохнуть, выплюнуть пыль и попавшие в рот волосы и мысленно оценить свое состояние, прежде чем попытаться встать. При падении она ударилась так сильно, что, казалось, все тело теперь покрыто синяками. Руки были содраны до крови: Гвен бессознательно старалась удержаться от падения и хваталась за острые камни. К счастью, переломов, похоже, не было.
Девушка очень осторожно повернула голову и взглянула вверх, на дыру, через которую упала. Упрямый солнечный луч проникал и сюда.
«Я не стану паниковать». Дыра была невероятно высоко. А что еще хуже, по пути сюда Гвен не увидела на склонах ни одного человека. Она может кричать, пока не сорвет себе голос, но никто ее не услышит.
В шаге от освещенного пятачка тени переходили в полную темноту, из которой доносилось отдаленное капанье воды. Все понятно, она угодила в подземную каверну.
Но в брошюре ничего не говорилось о кавернах возле озера Лох-Несс…
Все мысли внезапно исчезли, когда Гвен осознала, что лежит не на земле и не на камне. Ошеломленная внезапным падением, она решила, что упала на твердый пол. Но поверхность, хоть и была твердой, при этом не была холодной. Она оказалась отчетливо
теплой. А учитывая, что солнечные лучи проникли сюда только вместе с Гвен, что может быть теплым в подземной пещере? Сглотнув, девушка постаралась не двигаться и определить, на чем лежит, не глядя на это «что-то».
Она осторожно двинула бедром. Поверхность под ней поддалась, но не так, как поддалась бы мягкая земля. «Меня сейчас стошнит, — подумала Гвен. — Это похоже на человека».
Неужели она упала в древнюю погребальную камеру? Но если так, здесь ведь должны быть только кости… Пока она рассуждала, солнце достигло зенита и сияющий столб света накрыл ее и то, на чем она лежала. Собрав всю свою волю в кулак, Гвен заставила себя посмотреть вниз. И закричала.
2
Она упала на тело. Учитывая, что тело под ней ни разу не пошевелилось, оно было мертвым. Или, возможно, стало мертвым, когда она на него приземлилась.
Перестав кричать, Гвен поняла, что оттолкнулась от лежащего под ней человека и теперь оседлала его, упираясь руками в грудь. И не просто в грудь, а в его грудь, поняла она. Неподвижная фигура под ней принадлежала мужчине. Страстному мужчине.
Гвен отдернула руки и потрясенно вздохнула. Не важно, как он здесь оказался. Если он сейчас мертв, то это произошло совсем недавно. Он прекрасно сохранился — Гвен снова
прикоснулась к его груди — и был теплым. У лежащего под ней мужчины было телосложение профессионального футболиста 1: широкие плечи, накачанные бицепсы и грудные мышцы, рельефный брюшной пресс. Бедра, на которых сидела Гвен, были узкими, но мускулистыми.
На голой груди незнакомца виднелись непонятные символы. Гвен медленно и глубоко вздохнула, пытаясь прогнать непонятное чувство, внезапно сжавшее грудь. С любопытством подавшись вперед, она рассматривала лицо мужчины, любовалась необычной, дикой красотой. Незнакомец излучал ту самую властную мужественность, которую женщины представляют в сокровенных эротических фантазиях, но на самом деле думают, что такой не существует. Черные ресницы и золотистая кожа, красивый излом бровей и великолепные длинные темные волосы. На подбородке — иссинячерная тень бороды, губы розовые, полные, невероятно чувственные. Гвен провела по ним пальцем, смутилась и решила сделать вид, будто просто проверяла, жив ли он, однако реакции не дождалась. Накрыв его нос ладонью, она почувствовала легкое движение воздуха. «Слава Богу, он жив». Мысль о том, что он ей очень нравится, сразу перестала ее смущать. Приложив ладонь к его груди, Гвен с радостью обнаружила, что его сердце бьется. Пульс был нечастым, но он был. Наверное, незнакомец просто без сознания или, возможно, в коме. Как бы то ни было, он ей не помощник.
Гвен снова посмотрела вверх, на дыру в земле. Даже если ей удастся разбудить незнакомца и встать ему на плечи, она не дотянется до нижнего края дыры. Солнце светило прямо в лицо, дразня такой близкой и такой недостижимой свободой. Гвен сно-
ва вздрогнула.
— Ну и что мне теперь делать? Несмотря на то что незнакомецбыл без сознания и ничем не мог ей помочь, ее взгляд непроизвольно возвращался к нему. От лежащего мужчины исходило невероятное ощущение жизненной силы.
Гвен задумалась, стоит ли ей расстраиваться из-за его «обморока» или нужно радоваться, что он без сознания. Судя по его внешности, это наверняка бабник, а от бабников она всегда старалась держаться подальше. Гвен росла в окружении ученых, и у нее не было опыта общения с другими типами людей. Несколько раз она видела представителей иной породы, фланирующих у спортзала, и всегда провожала их подозрительным взглядом, радуясь, что находится в машине, в безопасности. От такого количества тестостерона Гвен
становилось неуютно. Это было просто ненормально. Подвид: черрипикер экстраординаре. Эта мысль застала ее врасплох. С ужасом прислушавшись к себе, Гвен поняла: да, она действительно пострадала при падении и да, это она после падения
оседлала незнакомого мужчину и предается похотливым мыслям.
Наверное, у нее какой-то гормональный разлад и организм производит сотни нетерпеливых и настойчивых яйцеклеток.
Гвен наклонилась, чтобы поближе рассмотреть рисунки на груди мужчины и определить, не скрыты ли под ними раны. Странные символы были совсем не похожи на татуировки, кровь от царапин на ее ладонях смотрелась на них просто дико. Девушка подалась немного назад, чтобы солнце осветило лежащего. Яркие рисунки быстро тускнели, становились нечеткими, таяли, на коже оставалась только кровь с ее ободранных ладоней.
Но такого ведь не бывает… Гвен моргнула, и несколько символов исчезли одновременно.
Пара мгновений — и от странных значков не осталось и следа. Девушка перевела взгляд на лицо незнакомца и закашлялась. «Спящий» внимательно наблюдал за ней. Глаза у него оказались странными, радужная оболочка мерцала ледяным серебром из-под тяжелых век. Взгляд был сонным, но в нем отчетливо читались удивление и несомненный мужской интерес. Незнакомец потянулся под Гвен с ленивой грацией большого кота. Девушка поняла, что он только что проснулся и еще не вполне пришел в себя. Его зрачки были огромными и темными, словно он находился под действием наркотика… или просто сильно удивился.
«Господи, он уже в сознании, а я все еще сижу на нем верхом!» Нетрудно было представить, о чем он думает, и вряд ли стоило его за это осуждать. В такой интимной позиции сидят только любовники: коленями Гвен сжимала его бедра, руками упиралась в упругий живот.
Она напряглась и попыталась слезть с незнакомца, но сильные руки схватили ее за бедра. Он ничего не говорил, только удерживал, не позволяя сдвинуться с места, и заинтересованно изучал ее бюст. Когда мужские ладони скользнули по голой коже ее бедер, Гвен в очередной раз пожалела, что надела сегодня короткие шорты. Под шортами были лишь тоненькие стринги, а пальцы, теребившие бахрому шорт, явно собирались пробраться под ткань.
Тяжелый взгляд был застывшим, но явно не потому, что его обладатель только что проснулся, — в том, что именно у него на уме, не могло быть сомнений. «Но это не безопасный черрипикер, — подумала Гвен. — Этот не только сорвет вишенку, он еще
и выкорчует вишню».
— Слушай, я как раз собиралась слезть с тебя, — пролепетала она. — Я не хотела на тебе сидеть. Просто я упала в дыру и приземлилась на тебя. Я гуляла, потом нечаянно сбросила свой рюкзак в расщелину, а когда попыталась его достать, подо мной просела земля и… И вот я тут. Кстати говоря, почему ты не проснулся, когда я на тебя упала?
А еще немаловажно то, когда именно он проснулся. До или после того, как она поймала себя на недостойном поведении?
В загадочных глазах незнакомца блеснуло недоумение, но он
ничего не ответил.
— Я тоже плохо соображаю спросонья, — подбодрила Гвен. Он пошевелил бедрами, напомнив ей о том, что просыпаются они все же по-разному. Под ней кое-что происходило, и это «кое-что» было весьма… мужественным. Когда незнакомец улыбнулся, показав ряд ровных белоснежных зубов, та часть Гвен, которая отвечала за принятие разумных решений, растаяла, как шоколадка на солнце. Сердце зачастило, ладони вспотели, а губы внезапно пересохли. Гвен оцепенела и в первый миг не чувствовала ничего, кроме облегчения. Так вот оно какое, бездумное сексуальное влечение. Оно существует! Прямо как в кино!
Облегчение сменилось беспокойством, когда мужчина притянул ее к себе, подхватив под ягодицы, заставил опуститься ему на грудь и прижал к своему телу ее бедра. Зарывшись лицом в волосы Гвен, он вскинул бедра и потерся об нее как спокойный сильный зверь.
Девушка хрипло выдохнула. Непроизвольная реакция на его действия была слишком бурной, чтобы она могла сохранять ясность ума.
Гвен затопила волна ощущений: властная хватка его рук, мужской запах, легкое царапанье его щетины, когда он потерся об ее щеку и прикусил зубами ухо, и — дикий эротизм в движении его бедер…
Мужчина сжал ее ягодицы, поглаживая и лаская, потом одна рука скользнула выше, на талию, погладила спину и поднялась к затылку, пригибая девушку ниже для поцелуя.
— Доброе утро, англичанка, — выдохнул он в ее губы. Незнакомец говорил с акцентом, напоминавшим о крепком виски и торфяниках.
— Отпусти меня, — пробормотала Гвен, отворачиваясь. Он умудрился посадить ее так, чтобы его эрегированный член прижался куда нужно. Сильные руки не позволяли девушке отодвинуться. Сквозь тонкую ткань шорт Гвен прекрасно чувствовала, какой он напряженный и горячий. Мало того, незнакомец уверенно терся о местечко, которым природа наградила каждую женщину, и Гвен пришлось закашляться, чтобы замаскировать стон. Если он еще пару раз так двинет бедрами, то свой первый оргазм она
испытает, не потеряв девственности.
— Поцелуй меня, — промурлыкал мужчина в ее ухо. Губы заскользили по шее Гвен, язык с ленивой чувственностью ласкал кожу.
— Я не буду целовать тебя. Я понимаю, почему у тебя возникло неверное впечатление, ты ведь проснулся, когда я на тебе сидела…
Но я уже сказала тебе, что не собиралась на тебя залезать, а просто упала. Это произошло случайно.
«Ой, заткнись и поцелуй его, Гвен», — промурлыкала сотня голодных яйцеклеток. «Сами заткнитесь! — огрызнулась она. — Я его даже не знаю, а несколько минут назад вообще считала, что он мертв. Так отношения не начинают».
«А кто говорит об отношениях? Поцелуй-поцелуй-поцелуй!» — настаивали ее нерожденные дети.
— Милая девушка, поцелуй меня. — Он прижался горячими губами к чувствительному местечку на шее, над ключицей. Зубы осторожно прикусили кожу, прикосновение языка отозвалось мурашками на спине. — Поцелуй в губы. Гвен поежилась от его бархатного голоса, почувствовала, как напрягаются соски от прикосновения к его груди.
— Не-а, — выдавила она, не доверяя собственному голосу.
— Нэй? — Это прозвучало удивленно. И недоверчиво. Губами он ласково пощипывал ее подбородок, а руки снова скользнули ниже.
— Нет. Ни за что. Нэй. Понял? И убери руки с моей задницы, — добавила Гвен и пискнула, когда он снова сжал ее. — Ох… прекрати это! Он лениво потянулся к ее плечам, не забывая поглаживать ее тело. А потом положил ладони на затылок Гвен и заставил ее нагнуться.
— Я серьезно.
Мужчина удивленно изогнул бровь, но, к удивлению Гвен, повел себя как джентльмен и разжал объятия. Девушка откатилась в сторону. И обнаружила, что лежали они на каменной плите практически в метре от пола. Гвен свалилась с нее и довольно сильно
ударилась локтями и коленями.
Незнакомец осторожно спустил ноги с края плиты. Двигался он немного неуверенно, словно все мышцы его прекрасного тела затекли от долгого сна.
Он осмотрел пещеру, помотал головой, как выбравшаяся из воды собака, потом огляделся еще раз, окинув все цепким изучающим взглядом. Затем перебросил гриву темных волос через плечо и нахмурился. Гвен наблюдала, как с его лица исчезают остатки дремоты. Незнакомец сложил мускулистые руки на груди. Его глаза перестали игриво блестеть. Теперь он смотрел на девушку с удивлением и гневом.
— Я не помню, как попал сюда, — сердито проговорил он. — Что ты сделала? Это ты привела меня сюда? Это твое колдовское логово, девушка?
Колдовское логово?
— Нет, — поспешно ответила Гвен. — Я уже сказала тебе, что свалилась в дыру. — Она ткнула пальцем вверх, указывая на отверстие, через которое проникало солнце. — А ты был уже здесь. Я упала прямо на тебя. И понятия не имею, как ты здесь оказался.
Его холодный взгляд прошелся по рваной дыре в потолке, потом по разбросанным вокруг камням и комьям земли, оценил взъерошенное состояние Гвен и кровь на ее ладонях.
— Если ты пришла сюда не за моими ласками, то почему ты так бесстыдно одета? — скучным голосом поинтересовался мужчина.
— Возможно, потому что на улице жарко? — вскинулась Гвен, непроизвольно поправляя шорты и стараясь натянуть их пониже. Что за глупости, ее шорты не настолько короткие, чтобы быть «бесстыдными». — На тебе тоже не так уж много одежды.
— Для мужчины это обычное дело. А женщины не обрезают свою сорочку до талии и не заголяют низ. Любой мужчина оценил бы твое обличье так же, как я. Ты развратно одета, и ты сидела у меня на бедрах. Когда мужчина просыпается, некоторое время ему не удается мыслить четко.
— Ага, а у некоторых на то, чтобы научиться мыслить четко, уходит много лет, если не вся жизнь, — ехидно ответила она. Сорочку? Заголяют? Он фыркнул, снова помотал головой — так резко, что Гвен сама почувствовала головокружение.
— Где я? — требовательно спросил мужчина.
— В пещере, — пробормотала она, чувствуя, что его очарование начинает рассеиваться. Сначала он попытался заняться с ней сексом, а теперь ведет себя так, словно это она намеревалась сделать что-то нехорошее с ним. — И ты должен передо мной извиниться.
Он удивленно приподнял брови.
— За то, что проснулся и увидел на себе полуобнаженную женщину, мечтающую насладиться моими ласками? Не думаю. И я не дурак, — прорычал мужчина. — Мне ясно, что мы в пещере. В какой части Шотландии находится эта пещера?
— Возле озера Лох-Несс. Неподалеку от Инвернесса, — ответила Гвен. И попятилась на несколько шагов.
Незнакомец облегченно вздохнул.
— Слава Амергину, это не слишком далеко. Я в нескольких днях пути от своего дома. До него не так уж много лиг.
Амергину? Лиг? Кто учил этого человека английскому? У него был такой сильный акцент, что Гвен приходилось вслушиваться в слова, чтобы разобрать их, но, несмотря на все ее усилия, кое-что оставалось непонятным. Возможно, этого великолепного самца воспиты-
вали в отдаленной шотландской деревне, где время остановилось двадцать лет назад и старомодные выражения все еще в ходу? Несколько минут мужчина молчал, а Гвен размышляла. Может, он каким-то образом пострадал, а потом забрался в эту пещеру
отдохнуть? Может, он ударился головой, эту часть его тела она не ощупывала. «Черт, да это, похоже, единственная часть его тела, которую ты не ощупывала», — подумала Гвен и нахмурилась. Ей стало очень неуютно в пещере с опасно привлекательным незнакомцем, который, казалось, занимает больше места, чем ему положено. А от того, что он кажется сбитым с толку, ей было еще неуютнее.
— Может, ты покажешь мне выход отсюда и мы побеседуем на свежем воздухе? — предложила Гвен. Вдруг при дневном свете она сочтет его менее привлекательным? Наверняка это сумрак пещеры виноват в том, что незнакомец кажется ей таким большим и потрясающе мужественным.
— Ты клянешься, что не имеешь отношения к тому, как я попал сюда?
Гвен развела руками, словно говоря: «Ну ты взгляни сначала на меня, а потом на себя и подумай еще раз».
— Верно, — согласился он с ее молчаливым протестом. — Ты не настолько сильна.
Она решила не реагировать на этот комментарий. Когда незнакомец поднялся с каменной плиты, Гвен поняла, что ошиблась. Он не был одет в длинные широкие шорты, как некоторые из ее престарелых попутчиков. Вокруг его талии была намотана клетчатая
ткань, спадающая до колен. Ниже были мягкие сапоги. Гвен подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо… Поднимала, поднимала и наконец изумленно выпалила:
— Какой же у тебя рост?
Она тут же осеклась, потому что в ее голосе прозвучала нотка страха. Даже в толпе его сложно было бы не заметить. Гвен еще не встречала таких, как он. Не впечатлиться невероятным ростом и сильным развитым телом было просто невозможно.
Мужчина пожал плечами.
— Я выше очага.
— Выше… очага?
Он перестал мерить шагами пещеру и обернулся к Гвен.
— Ну и как я могу сосредоточиться, если ты постоянно болтаешь? Очага в Грейтхолле, где мы росли вместе с Дугом… — При упоминании о Дуге по его лицу скользнула тень, потом мужчина помотал головой, раздвинул пальцы примерно на дюйм и показал их Гвен: — Я вот настолько выше отца и выше двух камней Бан Дрохада.
— Я имела в виду в футах, — уточнила Гвен. Разговор о таких обычных вещах помогал ей успокоиться. Мужчина взглянул на носки сапог и, кажется, начал что-то под-
считывать в уме.
— Ладно, забудь. Я поняла. — «Шесть с половиной футов, а то и выше. Грустновато для женщины, рост которой пять футов три дюйма». Гвен встала, забросила лямку рюкзака на плечо.
— Пойдем.
— Подожди. Я еще не готов путешествовать, девушка. — Мужчина подошел к темной куче в углу пещеры, которую Гвен поначалу приняла за груду камней. Девушка нервно следила за тем, как он разбирает свои вещи. Сделав что-то непонятное со своей юб-
кой, он перебросил через плечо длинный отрезок ткани. Закрепил его на талии, надел пару кожаных перевязей, перечеркнувших его фигуру буквой «Х». Ремни крепились на груди широкой кожаной лентой, еще пара таких же лент оказалась на груди и на поясе.
Это что, какой-то древний костюм? Гвен видела нечто подобное в замке, который ее группа посетила на днях, — это были средневековые доспехи. Гид объяснил им, что кожаные ремни в самых важных точках оснащены металлическими пластинами,
которые в бою прикрывали сердце и живот. Кожаные ленты обхватили его руки от запястья до локтя. Гвен молча наблюдала, как незнакомец вставляет в гнезда перевязи не-
сколько десятков ножей — ножей, которые выглядели вполне настоящими. Два ножа отправились в ножны на руках, рукоятками к ладони. По десять ножей ушло в гнезда скрещенных на груди ремней. Когда мужчина нагнулся над уменьшившейся кучей и вы-
удил из нее обоюдоострую секиру, Гвен вздрогнула. Сорвет вишенку и выкорчует вишню. Это определенно не тот тип мужчины, с которым безопасно связываться. Мужчина поднял руку и повесил секиру за спину, пропустив ее рукоять через ремни на спине.
Последним штрихом был меч у пояса. К тому времени как незнакомец закончил, Гвен была в ужасе.
— Все оружие настоящее? Ответом был холодный взгляд серебряных глаз.
— Айе. Иначе его было бы недостаточно для убийства.
— Убийства? — ошеломленно переспросила она. Он пожал плечами и указал глазами на отверстие в потолке. Некоторое время оба молчали. А потом, когда Гвен уже почти
решила, что он забыл о ней, незнакомец заговорил:
— Я могу тебя туда забросить. Ага, наверняка может. Одной рукой.
— Нет, спасибо, — холодно ответила девушка. «Может, я и маленькая, но не настолько, чтоб играть мной в баскетбол». Мужчина улыбнулся, оценив ее тон.
— Но, боюсь, это может вызвать обвал и мы здесь застрянем. Пойдем, я найду путь наружу.
Она сглотнула.
— Ты действительно не помнишь, как сюда попал?
— Нэй, девушка, не помню. — Он внимательно взглянул на нее, потом добавил: — И не помню зачем.
Ответ ей не понравился. Как он может не знать, как и почему он попал в эту пещеру, если наверняка сам снял и аккуратно сложил в углу свое оружие, прежде чем лечь спать? У него амнезия?
— Пойдем. Нам нужно торопиться. Мне не нравится это место. А тебе стоит одеться.
Гвен ощетинилась и едва удержалась, чтобы не зашипеть, как рассерженная кошка.
— Я одета!
Мужчина приподнял бровь, потом пожал плечами.
— Как скажешь. Если тебе удобно разгуливать в таком наряде, то лично я возражать не стану. — Он пересек комнату, схватил ее за запястье и поволок за собой.
Гвен позволила ему вести себя, однако, выйдя из пещеры, они оказались в полной темноте и незнакомец начал двигаться вперед, ощупывая стену тоннеля. Другой рукой он крепко держал Гвен за запястье, и девушка боялась, что, если земля снова подастся под ее ногами, в каверну они угодят вместе.
— Ты знаешь эти пещеры? — спросила она. Густая темнота наваливалась со всех сторон и буквально душила ее. Ей срочно нужен был свет.
— Нэй, и если ты мне не соврала про ту дыру, ты их тоже не знаешь, — напомнил он. — Или у тебя есть идея получше?
— Да. — Она попыталась вырвать запястье из его хватки. — Если ты остановишься, я смогу помочь тебе.
— У тебя есть факел, способный осветить наш путь, маленькая англичанка? Он бы нам не помешал.
Издевательские нотки в его голосе разозлили ее. Он оценил ее возможности и счел беспомощной, а это просто взбесило Гвен.
И почему он называет ее англичанкой? Это что, шотландское словечко специально для американцев, а настоящих англичан они называют британцами? Гвен знала, что говорит с британским акцентом, потому что ее мама росла и училась в Англии, но этот акцент был не настолько явным.
— Я могу зажечь огонь, — огрызнулась Гвен. Мужчина остановился так внезапно, что она врезалась в его спину, больно ударившись щекой о рукоятку секиры. Девушка не видела его, но почувствовала, как он поворачивается, ощутила терпкий запах его кожи и его руки на своих плечах.
— И где же прячется твой огонь? Здесь? — Он запустил пальцы в ее длинные волосы. — Нэй, возможно здесь. — Его пальцы прошлись в темноте по ее губам, по губам, которые она раскрыла для ответа. Этот человек был сплошным соблазном, и Гвен начала
бояться своей реакции. — Или здесь… — промурлыкал он, подхватывая ее под ягодицы и притягивая к себе. Он все еще был возбужден. Невероятно, промелькнуло в ее затуманенном мозгу.
Мужчина рассмеялся низким вибрирующим смехом. — Я не сомневаюсь, что в тебе полно огня, но он не поможет нам выбратьсяиз пещеры. Разве что мы решим согреться во время плутаний. Вот теперь он точно издевается. Она вывернулась из его ладоней…
|
|
Юная Дэни — одна из немногих людей, которые могут противостоять чудовищам, ворвавшимся в наш мир. Среди бури страстей, интриг и опасностей девушка стремится найти того, кто превращает людей и Фейри в глыбы льда ...
266  |
239 |
руб. |
|
|
|
|
|
Электронные книги этого автора
|
|
|
Юная Дэни — одна из немногих людей, которые могут противостоять чудовищам, ворвавшимся в наш мир. Среди бури страстей, интриг и опасностей девушка стремится найти того, кто превращает людей и Фейри в глыбы льда ...
|
|
|
