|
***
Старуха провела парнишку в комнату в глубине дома, которая отделялась от гостиной занавесом из разноцветных пластмассовых полосок. В комнате были только стол, два стула и образ святого Сердца Иисусова.
Старуха села и велела ему сделать то же. Потом взяла обе его руки и принялась тихо молиться. Это напоминало цыганскую молитву. Юный пастух в своих скитаниях встречал немало цыган, они бродили по свету, но овец не пасли. Люди говорили, что цыгане всегда живут обманом. Говорили также, что они заключили договор с демонами, что они крадут детей и те становятся рабами в таинственных цыганских таборах. Когда пастух был маленьким, он умирал от страха, что его украдут цыгане, и теперь, едва старуха схватила его за руки, тот детский страх вернулся.
«Но ведь здесь есть образ Сердца Иисусова», — успокаивал себя пастух. Он не хотел, чтобы рука его задрожала и старуха заметила его страх. Парнишка стал повторять про себя молитву «Отче наш».
— Как интересно, — сказала старуха, не отрывая глаз от его ладони. И снова умолкла. Парнишке стало совсем не по себе. Руки у него задрожали, и старуха все поняла. Он резко отнял у нее свои руки.
— Я пришел сюда не для того, чтобы мне ворожили по руке, — сказал он, уже жалея, что явился в этот дом. На секунду ему показалось, что лучше бы заплатить старухе и побыстрее уйти, так ничего и не узнав. Наверняка он придавал слишком большое значение этому повторяющемуся сну.
— Ты пришел, потому что хочешь узнать, что значит твой сон, — ответила старуха. — Но сны — это язык Бога. Если он говорит на языке мира, я могу объяснить смысл сновидения. Но если он говорит на языке твоей души — только ты сможешь его понять. Хотя тебе все равно придется мне заплатить.
Парнишка подумал, что старуха опять что-то измышляет. Но все-таки решил рискнуть. Пастуху всегда приходится рисковать: то волки угрожают, то засуха, но опасности только придают его занятию остроты.
— Я два раза подряд видел один и тот же сон, — сказал пастух. — Мне снилось, что я на пастбище с моими овцами, и вдруг появляется откуда-то ребенок и начинает играть с животными. Я вообще- то не люблю, когда чужие люди подходят к овцам, животные пугаются. Но обычно, когда дети возятся с ними, овцы их не боятся. Не знаю почему. Сам не понимаю, как они определяют возраст людей.
— Рассказывай лучше про свой сон, — отозвалась старуха. — У меня горшок на огне стоит. Да и денег у тебя не густо, а мое времечко дорого стоит.
— Ребенок какое-то время играл с овцами, — продолжил юноша немного смущенно. — И вдруг он схватил меня за руки и перенес к египетским пирамидам.
Сантьяго помолчал немного, желая убедиться, что старуха слышала про египетские пирамиды. Но она молчала.
— Да вот, к египетским пирамидам, — медленно повторил он, чтобы женщина хорошо все поняла. — А там ребенок сказал мне: «Если ты доберешься сюда, то найдешь спрятанное сокровище». И только он собрался было указать мне точное место клада, как я проснулся. Оба раза так было.
Старуха помолчала. Потом снова взяла ладони парня и внимательно посмотрела на них.
— Сейчас я с тебя ничего не возьму, — сказала старуха. — Но я хочу десятину от того сокровища, если ты его найдешь.
Парнишка рассмеялся. От радости. Вот уж повезло: ему удастся сохранить немного своих денег благодаря сну, который рассказывал о спрятанных сокровищах! Наверняка эта старуха — цыганка, а все цыгане такие наивные и глупые, как ослы.
— Тогда объясни мне этот сон, — попросил пастух.
— Сначала поклянись. Поклянись, что отдашь мне десятую часть своего сокровища в уплату за то, что я тебе скажу.
Сантьяго поклялся. Старуха потребовала, чтобы он повторил клятву, глядя на святой образ Сердца Иисусова.
— Это сон на языке мира, — начала она. — Я могу его понять, хотя смысл его очень сложен. Поэтому я думаю, что моя плата за помощь в поисках клада вполне заслужена. А объяснение сна такое: ты должен отправиться к египетским пирамидам, я никогда про такие не слышала, но если ребенок тебе их показал, значит, они существуют. Там ты и найдешь сокровище, которое сделает тебя богатым.
Парень удивился и даже разозлился. Для такого объяснения ему не нужно было и старуху искать. Но он напомнил себе, что совет ее ничего ему не стоил.
— Ради такого совета мне не стоило и время терять, — сказал пастух.
— Поэтому я и предупреждала тебя, что сон твой не такой простой, как кажется. Ведь простые вещи — они самые сложные и есть, только мудрецы могут постигнуть их смысл. А я не такая мудрая, но тоже кое-что умею, например, ворожить по руке.
— И как же мне добраться до Египта?
— Я сны только толкую. И не умею воплощать их в жизнь. Поэтому мне и приходится жить на содержании у дочек.
— А если я не попаду в Египет?
— Я останусь без оплаты. Не впервой.
И больше она ничего не сказала. Только велела парнишке убираться прочь, потому что и так слишком много времени на него потратила. Сантьяго был разочарован и решил, что никогда больше не станет верить снам. Он вспомнил, что ему еще надо много всего сделать: он отправился в лавку, чтобы запастись едой на дорогу, обменял прочитанную книгу на новую, более толстую, а потом уселся на скамью на рыночной площади, чтобы попробовать купленное вино. День был жаркий, и вино — вот уж чудо дивное! — несколько освежило его. Овцы остались на окраине города в загоне у его нового знакомого. Он многих знал в этих краях — вот поэтому он и любил странствовать. Всегда можно встретить новых друзей и не надо ежедневно с ними сталкиваться. Когда мы все время видим одних и тех же людей — а в семинарии так оно и было, — они неизбежно становятся частью нашей жизни. А потом они неизбежно захотят еще и вмешиваться в нашу жизнь. А если ты не хочешь меняться им в угоду, они становятся надоедливыми. Ведь все вокруг всегда лучше нас самих знают, как нам следует прожить свою жизнь.
Вот только почему-то никто не знает, как прожить собственную жизнь. Как та женщина, что толковала сны, но не умела воплощать их в действительность. Пастух решил немного обождать, пока солнце опустится чуть ниже и станет прохладнее, тогда он снова выгонит отару на дорогу. А через три дня встретится с дочкой купца.
И он принялся читать книжку, которую получил от священника Тарифы. Книга была толстая, и на первой же странице рассказывалось про чьи-то похороны. А уж до чего сложные и запутанные были имена у героев! Сантьяго подумал, что если когда-нибудь сам напишет книгу, то будет все время представлять своих героев, чтобы читателям не надо было запоминать их имена.
Едва он погрузился в чтение — а книжка оказалась хорошей, в ней так рассказывалось о погребении в снегу, что, несмотря на палящее солнце, парнишка ощутил дуновение холода, — как рядом с ним сел старик и попытался завязать разговор.
— Что они там делают? — спросил старик, указывая на людей, толпившихся на площади.
— Работают, — сухо отрезал парень и сделал вид, что погрузился в чтение. На самом же деле он думал о том, как будет стричь овец на глазах у дочки купца и покажет ей, какие интересные вещи он умеет делать. Он уже много раз представлял себе эту сцену и всякий раз поражал девушку, объясняя, что овец следует стричь от хвоста к голове. А еще он старался припомнить всякие интересные истории, чтобы рассказывать ей, пока он будет стричь. Большую часть этих историй он вычитал в книгах, но собирался рассказать их так, будто сам лично все это пережил. Все равно она не умеет читать и не заметит разницы.
Но старик оказался напористый. Он твердил, что страшно устал, что хочет пить, и попросил парнишку дать ему глоток вина. Пастух протянул бутылку, надеясь, что старик наконец замолчит.
Но тому во что бы то ни стало хотелось поговорить. Он стал расспрашивать про книгу, которую читал юноша. Парнишка уже было хотел грубо оборвать старика и пересесть на другую скамью, но отец учил его быть вежливым со старшими. Вот он и протянул старику свою книгу — и тому было две причины: во-первых, он сам не знал, как произнести ее название; а во-вторых, если старик не умеет читать, он, скорее всего, сам пересядет, чтобы не почувствовать себя униженным.
— Хмммм… — сказал старик, осматривая книгу со всех сторон, точно какой-то необычный предмет. — Это важная книга, только вот больно нудная.
Парнишка удивился. Старик не только умел читать, но книгу эту уже прочел. И если она такая нудная, как он говорит, еще не поздно обменять ее на другую.
— Эта книга рассказывает о том, о чем говорят почти все книги, — продолжал старик. — О том, что человек не способен выбрать собственную судьбу. А в конце концов старается убедить весь мир поверить в самую большую на свете ложь.
-И что ж это за самая большая ложь? — удивленно спросил юноша.
— А вот что: в один прекрасный момент мы якобы теряем контроль над своей жизнью и ею начинает управлять рок. Вот это и есть величайшая в мире ложь.
— Со мной было иначе, — возразил Сантьяго. — Родители хотели, чтобы я стал священником, а я решил, что буду пастухом.
— Да, это неплохо, — отозвался старик. — Ведь ты же любишь странствовать.
«Он угадал мои мысли», — подумал пастух. А старик между тем перелистывал толстый том, совершенно не собираясь возвращать его. Парнишка заметил, что старик был очень необычно одет: его одежда напоминала арабскую, впрочем, в этих местах такое не было редкостью. Африка находилась совсем недалеко: за пару часов можно было переплыть на лодке отделявший ее от Тарифы узкий пролив. Арабы часто появлялись в городе, покупали местные товары и несколько раз в день произносили нараспев свои странные молитвы.
— Откуда вы? — поинтересовался парнишка.
— Да мало ли откуда.
— Каждый откуда-нибудь да происходит, — возразил пастух. — Я вот пастух и много где побывал, но все-таки я начал свой путь из одного-единственного места, городка, расположенного у древнего замка. Именно там я и родился.
— Ну тогда можно сказать, что я родился в Салеме.
Сантьяго не знал, где находится Салем, но спрашивать не хотел, чтобы не опозориться из-за собственного невежества. Он просто молча разглядывал площадь. По ней сновало множество занятых своими делами людей.
— И как там, в Салеме? — спросил наконец Сантьяго, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь зацепку.
— Да как всегда.
Зацепки все не было. Но он, по крайней мере, твердо знал, что Салем находится не в Андалузии. Ведь будь это так, он, пастух, наверняка бы знал его.
— А что вы делаете там, в Салеме? — продолжал Сантьяго.
— Что я делаю в Салеме? — старик вдруг впервые с удовольствием рассмеялся. — Ничего себе! Да я же король Салема!
Парень подумал, что люди иногда болтают странные вещи. И порой лучше общаться с бессловесными овцами, которые ищут только, где бы поесть да напиться. А еще лучше иметь дело с книгами, они рассказывают совершенно невероятные истории, причем именно тогда, когда ты хочешь их слушать. А вот если беседуешь с людьми, они могут такое брякнуть, что и не знаешь, как ответить.
— Меня зовут Мельхиседек, — продолжал старик. — Сколько у тебя овец?
— Мне довольно, — отрезал пастух. Старик слишком много хотел о нем знать…
— Вот так незадача! Я не могу тебе помочь, если ты думаешь, что овец у тебя вполне достаточно.
Парень разозлился. Он ведь не просил ни о какой помощи. Это старик все время что-то у него просил — то вина, то книгу, то приставал с разговорами.
— Верните мне книгу, — хмуро сказал пастух. — Мне пора идти за своими овцами и двигаться в путь.
— Дай мне десятую часть твоих овец, — сказал старик. — И я научу тебя, как найти укрытое сокровище.
Парнишка снова вспомнил про свой сон, и ему вдруг все стало ясно. Старуха ничего с него не взяла, зато старик — а возможно, он ее муж — сдерет с него гораздо больше в обмен на сведения, которые на самом деле не существуют. Наверняка этот старик тоже цыган.
Но не успел парнишка что-то сказать в ответ, как старик нагнулся, поднял веточку и принялся писать что-то на земле. Когда он нагибался, какая-то штучка блеснула на груди его, да так ярко, что чуть не ослепила пастуха. Но старик быстро, даже слишком быстро для такого пожилого человека, прикрыл блестящий предмет одеждой. Глаза юноши снова привыкли к дневному свету, и он смог разобрать то, что писал старик. На песке рыночной площади маленького городка он прочел имена своего отца и своей матери. Прочел всю историю своей жизни до настоящего момента, там было написано про все его детские забавы и студеные ночи в семинарии. А еще там было имя дочери купца, которое он и сам не знал. Пастух прочел там то, о чем никогда и никому не рассказывал, например про то, как он однажды украдкой взял отцовское оружие, чтобы поохотиться на оленей, или про то, как первый и единственный раз был близок с женщиной.
«Я король Салема», — сказал старик.
— А почему тогда король беседует с пастухом? — спросил юноша, стыдясь своего неверия и изумляясь чуду.
— На это есть много причин. Но важнее всего то, что ты можешь пройти по своему Пути и исполнить свое Предназначение.
Пастух понятия не имел, что это за Предназначение.
— Это то, что ты всегда мечтал делать. Все люди поначалу, в юности, знают, каково их истинное Предназначение. В этом возрасте кажется, что все понятно и возможно, и молодые люди не боятся мечтать и алкать того, чего они хотели бы добиться в жизни. Но время идет, и таинственные силы неустанно тщатся доказать юным мечтателям, что их Предназначение недосягаемо...
|
