|
Глава первая
Нанитон, ноябрь 1982 года
— Клер, тебя действительно ничего не беспокоит? У тебя очень усталый вид. — Добрые глаза директрисы школы выражали тревогу.
— Нет, мисс. Ничего. — Клер покачала головой.
Во время этого серьезного разговора с учительницей она угрюмо переминалась с ноги на ногу. Сердце миссис Дженкинс рвалось к стоящему перед ней ребенку, однако между ними повисло неловкое молчание. Девочка выглядела очень несчастной и бледной, но упрямо вздернутый подбородок дал женщине понять, что проявленная ею забота нежелательна. Казалось, она разговаривала со взрослым собеседником, а не с маленькой девочкой, которой едва исполнилось одиннадцать лет. Похоже, внутренне Клер была гораздо более взрослой, чем полагается в ее возрасте. И в то же время такой хрупкой, что напоминала учительнице фарфоровую куклу. Платье девочки, поверх которого был надет великоватый ей кардиган, по всей видимости, не стирали неделями. Каблуки на туфлях были сбиты, а длинные белокурые волосы стянуты на затылке в тугой конский хвост.
…
Директриса разочарованно вздохнула. Все ее чувства предупреждали о том, что происходит что-то ужасно неправильное, однако как бы там ни было, Клер дала ей понять, что не собирается с ней этим делиться. Поэтому, не желая более причинять девочке неудобство, она ласково ей улыбнулась.
…
Миссис Дженкинс поднялась со стула и подошла к окну, где замерла, глядя на безлюдную школьную площадку. В последнее время учителя неоднократно сообщали ей, что Клер приходит в школу вся в синяках. Но у девочки всегда находилось объяснение: споткнулась обо что-то или упала с лестницы. Успеваемость ее тоже ухудшилась — только на прошлой неделе Клер уснула посреди урока. Все это не могло не тревожить, однако пока миссис Дженкинс не удавалось помочь девочке, так как та ей не доверяла.
…
Подтянув школьную сумку повыше на плечо, она торопливо пошла по коридорам. Добравшись до своего класса, девочка заглянула внутрь через стекло двери и нахмурилась: остальные одноклассники уже расселись по местам. Ее опоздание вызвало волну хихиканья, и Клер, еще сильнее нахмурившись, проскользнула на свое место.
Миссис Роджерс, ее классная руководительница, постучала мелом по доске.
— Хорошо, дети, хватит шуметь, успокаиваемся, — велела она, затем сочувственно улыбнулась Клер и продолжила урок.
Клер так устала, что не могла сосредоточиться, поэтому звонок на перемену вызвал у нее вздох облегчения. Следуя за шумной толпой детей на школьную площадку, она сразу же принялась искать Трейси, а заметив ее, крепко взяла за руку и отвела в дальний угол площадки.
Не обращая внимания на холод, исходящий от бетонного покрытия, они присели, и Трейси подняла на нее сияющие глаза.
— Угадай, что я тебе расскажу, Клер, — взволнованно затараторила она. — Мисс Тейлор сказала, что скоро может пойти снег. Как ты думаешь, это возможно?
Она сидела, упираясь в колени подбородком.
Клер нежно ей улыбнулась. Мисс Тейлор была учительницей Трейси, и Трейси обожала ее почти так же сильно, как и сестру.
— Ну, раз мисс Тейлор так сказала, то, наверное, возможно.
Улыбка малышки стала еще шире.
— Мисс Тейлор говорила, что до Рождества осталось всего шесть недель. Вот было бы здорово, если бы на Рождество пошел снег!
Не успев ответить, Клер заметила, что к ним направляется группа девочек. Их с Трейси скоро окружили, и Мелани Уилсон, заводила, презрительно смерила их взглядом. Ее одежда, как всегда, была в безукоризненном порядке: теплое пальто, толстые перчатки, на голове шерстяная шапочка, прикрывающая уши.
…
Клер внимательно посмотрела сестре в глаза; они были почти такими же, как ее собственные. Она почувствовала, как в горле растет комок. Ее надежда на возвращение отца в последнее время начала угасать. Но Клер не могла сказать об этом сестре, поэтому просто ободряюще улыбнулась ей, и та радостно придвинулась к ней поближе. Трейси почти не помнила их отца. Когда Робби Мак-Маллен ушел из семьи, она была еще совсем маленькой. Но в любом случае, в мыслях Трейси он представал перед ней как живой, во многом благодаря красочным рассказам сестры.
…
День постепенно утратил свои краски, и в школе наконец прозвенел звонок, оповещающий о том, что можно идти домой. Уставшая Клер вышла из здания, ища глазами Трейси в толпе детей и их мам на школьной площадке. Она почти сразу увидела сестру. Та ждала ее у высоких металлических ворот возле входа в школу. Трейси казалась такой же мрачной, как огромные темные тучи в небе, и на Клер неожиданно нахлынули воспоминания о счастливых временах. В них она видела маму, которая стояла на том самом месте, махала им рукой и ласково улыбалась. Но это было так давно, что воспоминание только усугубило чувство одиночества и отчаяния. Глубоко внутри она знала, что убежала бы из дому, если бы не Трейси. Или хотя бы рассказала кому-нибудь о страшных темных секретах, которые была вынуждена хранить. Когда Клер вспоминала ночные ужасы, ее начинало тошнить. Но пока Трейси на нее полагается, никто никогда ни о чем не узнает. Ее предупредили, что в таком случае их с сестрой разлучат и они больше никогда не увидят друг друга. Это было немыслимо. Расправив плечи, она растянула губы в веселой улыбке и, пробравшись сквозь толпу, предстала перед сестрой. Настроение Трейси снова испортили обидчики.
…
Девочка гордилась тем, что знает здесь каждый сантиметр окрестностей, и этот вид всегда ее радовал. Она помнила, как стояла на этом самом месте рядом с отцом. И даже сейчас могла бы пересказать те интересные истории, которыми он с ней делился. Он рассказывал о своем доме в Шотландии, где жил, пока не переехал в поселок, чтобы работать на шахте. О том, как он познакомился с мамой и женился на ней. Робби Мак-Маллен рано остался сиротой, его взяла к себе пожилая тетя, которую он просто обожал. После ее смерти он приехал сюда в поисках работы.
Когда Клер смотрела на раскинувшиеся вокруг поля, на ее губах играла легкая улыбка. Она словно слышала, как папа указывает ей на различные ориентиры, сравнивая постоянно меняющие цвет поля с огромным лоскутным одеялом. Отсюда даже было видно бывший дом ее бабушки. Клер ее почти не помнила. Когда бабушка умерла, ей исполнилось всего пять лет, но даже эти обрывки воспоминаний были счастливыми. Ее дедушка погиб в результате несчастного случая, когда Карен, мама Клер, была еще ребенком. Бабушке пришлось растить Карен и ее старшую сестру Джин самостоятельно. Джин эмигрировала в Канаду задолго до рождения Клер. Было здорово знать, что на другом конце света у нее есть тетя. Но иногда ей хотелось, чтобы тетушка Джин никуда не уезжала. Потому что порой Клер чувствовала, что у нее нет никого, кроме мамы и Трейси.
…
— Пошли, Клер, — сказала Трейси, начиная терять терпение, и дернула ее за руку. Она больше не могла бороться с желанием увидеть Голубую лагуну. Мелани Уилсон и ее жестокие насмешки были теперь забыты, и Трейси жаждала продолжения приключений.
Они направились к лесу, прошли под деревьями, укрывшими их пологом голых ветвей. Наконец перед ними неожиданно появилась Голубая лагуна, покрытая опасно тонким льдом, в котором отражался последний свет уходящего дня.
— Не вздумай на него становиться, — предупредила сестру Клер.— Лед слишком тонкий, он сразу проломится.
Трейси послушно кивнула, отбежала прочь и вскоре вернулась с пригоршней плоских камушков. Следующие полчаса девочки провели, запуская камни по поверхности озера, соревнуясь, чей отскочит дальше и не утонет. Затем они играли в прятки между деревьями, весело смеясь и забыв все горести, как это могут только дети. На чудесные несколько часов Клер удалось оттеснить ночные кошмары в дальний уголок сознания, и ее бледные щеки раскраснелись от морозного воздуха.
Но в конце концов она окликнула Трейси.
…
Дорогие девочки!
Уехала с Доном, буду, когда вернусь. Приготовьте себе что-нибудь и не сидите допоздна.
Мама
— Ну и ладно.
Клер смяла записку и бросила ее в камин. Пламя еле тлело, но, к счастью, не погасло.
— Мы займемся камином, а затем отыщем в буфете что-нибудь поесть.
— Мама ведь скоро вернется? — Голос Трейси дрожал, и Клер поспешила ее успокоить.
— Конечно, скоро. Снимай пальто и посмотри телик, пока я приготовлю чай. Давай, поторопись.
Трейси послушно сняла пальто, а Клер подбросила в камин пару кусков угля. Через несколько минут вокруг них заплясали веселые языки пламени, и в комнате стало теплее. Клер занялась ужином. Они поужинали тушеными бобами и гренками. Гренки слегка пригорели, а бобы пришлось отскребать от дна кастрюли, но Трейси так проголодалась, что не стала жаловаться и вмиг смела все, что было на тарелке. После чая с подсохшим печеньем Клер собрала всю грязную посуду в комнате, перемыла ее и вытерла. Затем девочка вытряхнула переполненные пепельницы и убрала в бедно обставленной комнате. В полвосьмого, когда мама еще не вернулась, она задернула шторы и погнала Трейси в ванную.
…
Глава вторая
О возвращении Карен Мак-Маллен возвестили стук задней двери и ворвавшийся в дом ледяной поток воздуха. В гостиной раздалось визгливое хихиканье, и Клер проснулась. Плохо понимая, где находится, девочка протерла глаза, прогоняя остатки сна. На нее, ухмыляясь, смотрели мать и Дон. От них противно несло выпивкой; Клер по опыту знала, что ничего хорошего это не предвещает. Взглянув на часы, стоявшие на каминной полке, она увидела, что было уже далеко за полночь. Испугавшись, девочка виновато посмотрела на мать.
— Прости, мамочка, — извинилась она. — Я не хотела сидеть здесь допоздна, честно. Наверное, заснула. Я пойду к себе спать, можно?
Она начала сползать с дивана, но прежде чем ей удалось убежать, Дон с громким смехом сел рядом и посадил ее к себе на колени.
— Ну, теперь тебе не нужно так торопиться. Думаю, ты хорошо сделала, что подождала нас здесь. Я даже считаю, что ты заслужила маленький поцелуй.
Клер отвернулась, чтобы не видеть слюнявых губ, не чувствовать несвежего дыхания. Страх, казалось, сворачивался в животе комком.
…
Мать прошла мимо, пьяно спотыкаясь. Ее каблуки-шпильки звонко цокали по линолеуму. Она ободряюще улыбнулась дочери и исчезла за дверью, ведущей на лестницу. Клер знала, что сейчас ночной кошмар снова повторится. Дон неожиданно осторожно уложил ее на диванчик и встал над ней, неуклюже расстегивая ремень, туго обхвативший объемный живот. Страх парализовал ее; она лежала, не в силах шевельнуться, словно под гипнозом, мечтая вырвать себе глаза, чтобы ничего не видеть. Дон расстегнул ширинку, и брюки сползли ему на щиколотки. Все это время она не переставала кричать, хотя с пересохших губ не слетело ни единого звука. При других обстоятельствах Дон, стоящий здесь в рубашке и разноцветных носках, показался бы ей смешным. Но Клер знала: в том, что он собирался с ней сделать, нет ничего забавного. И хотя девочка дала себе слово быть храброй, она не смогла сдержать дрожь.
Было слышно, как ее мать ходит наверху, в своей спальне, пытаясь раздеться. Сердце Клер заходилось криком: «Мама, мамочка, пожалуйста, помоги мне!» Но она не дождалась помощи ни от матери, ни от кого бы то ни было другого. Слезы катились по щекам, впитываясь в диванные подушки. Дон наклонился над ней и медленно задрал ее ночную рубашку, оголив дрожащее тело. Клер покраснела от стыда, когда он стащил свои трусы, спустив их на волосатые ляжки, и придвинул ее голову к своему паху. Сердце девочки билось так громко, что он тоже должен был его слышать, но Дону было наплевать на все, кроме собственного удовольствия. К горлу подкатила волна тошноты, и, к своему ужасу, Клер снова ощутила во рту вкус съеденных ранее пирожных. Она громко сглотнула, но Дон принял этот звук за стон страсти и обрадовался.
— Вот так, — выдохнул он. — Просто расслабься и получай удовольствие.
В этот момент Клер охватила такая сильная ненависть, что она даже испугалась. Она знала: если бы сейчас в ее руке оказался нож, она бы без колебаний им воспользовалась. Словно прочитав ее мысли, он внезапно замер и несколько минут внимательно на нее смотрел. Клер почти поверила в то, что кошмар сейчас закончится. Но затем Дон стащил ее с дивана и снял с нее ночную рубашку через голову. Голая и униженная, Клер, съежившись, стояла перед ним; слезы, которые она так долго сдерживала, вдруг хлынули наружу вместе с жалобными всхлипываниями.
Не обращая внимания на ее страдания, Дон притянул девочку к себе, мимоходом улыбнувшись вошедшей в комнату Карен. Тогда-то все и случилось. Мочевой пузырь Клер неожиданно опорожнился прямо на Дона, по внутренней стороне бедер хлынул теплый поток. Девочка зачарованно наблюдала, как желтые ручейки мочи медленно извиваются среди темной поросли на его ногах, стекая вниз. Но худшее было еще впереди, потому что, пока он смотрел вниз, Клер вырвало чаем и пирожными прямо на его рубашку. Несколько секунд все смотрели на клейкую, липкую массу, не в силах поверить в случившееся. А затем начался настоящий ад. Дон с отвращением отшвырнул ее с такой силой, что она отлетела в другой конец комнаты и сильно ударилась о буфет.
— Фу!
Он с ужасом смотрел на изгаженную рубашку. Мать Клер мигом подлетела к оцепеневшей от страха девочке, рывком поставила ее на ноги и изо всей силы влепила ей пощечину.
— Какого черта, ты, маленькая дрянь! — закричала она.
Схватив Клер за волосы, она потащила ее на лестницу. Девочка чувствовала, как из ее носа льется что-то горячее и липкое, щиколотка болела, словно в нее всадили нож, но она онемела от страха. Мать трясла ее так сильно, что зубы стучали.
— Немедленно убирайся с глаз долой! Я еще разберусь с тобой утром, — пообещала ей мать.
Всхлипывая, Клер на четвереньках вползла в холодную спальню.
Этой ночью, лежа в ледяной постели, мокрой от мочи и крови, Клер дала себе клятву.
— Однажды они все заплатят за это, — шептала она во тьму. — Однажды я вырвусь отсюда, и никто никогда не посмеет причинить мне боль.
Глава третья
Сентябрь 1983 года
Трейси вцепилась в руку Клер.
— Я не хочу туда идти без тебя, — хныкала она.
Старшая девочка порывисто ее обняла, она сама с трудом сдерживала слезы.
— Так нужно, — честно сказала она. — Ты знаешь, что сегодня мой первый день в новой школе и мне нельзя опаздывать. Так что иди туда и отпусти меня.
Высвободив свой рукав из пальцев Трейси, она слегка подтолкнула ее к школьным воротам.
— Иди, — повторила она. — С тобой все будет хорошо, я обещаю.
Развернувшись, она пошла прочь, а заплаканная Трейси, наблюдавшая за ней, начала тихонько всхлипывать.
Клер переполняло столько разных эмоций, что она с трудом замечала, куда идет. Она нервничала из-за перевода в среднюю школу. Обещание матери купить новую школьную форму так и осталось невыполненным. По правде говоря, Клер ни на что и не надеялась. Бесформенный свитер и облупившиеся туфли, которые она была вынуждена надеть, заставляли девочку стыдиться своего внешнего вида. Но хуже всего были злость и отвращение, которое она испытывала к своей матери. Они пугали ее гораздо больше всего остального. Карен клятвенно ей пообещала, что сама отведет сегодня Трейси в школу. Ну и где же она? Валяется в кровати с похмельем, как обычно.
…
Неприятности на этом не закончились. Она опоздала и, что гораздо хуже, выяснила, что они с Мелани Уилсон будут учиться в одном классе. Мелани, одетая в новенькую опрятную школьную форму, не теряла времени. Она устроила травлю на переменах и во время обеда, не отставая от Клер ни на шаг.
— Ну-ну, — глумилась она, оценивающе глядя на Клер. — Собралась на званый вечер для бомжей?
— Отвянь! — огрызнулась Клер, чувствуя, что краснеет. Затем, развернувшись, она прошла сквозь толпу прихлебателей Мелани, грубо расталкивая их локтями в стороны.
В довершение ко всему Клер скоро поняла, насколько новая школа больше школы, в которую они с Трейси ходили в поселке. Она дважды заблудилась, пытаясь найти нужный класс. Здесь на подоконниках не было букетов из полевых цветов, на стенах не было никаких картин, которые так оживляли ее бывшую школу. Все коридоры выглядели неприветливо и совершенно одинаково. Старшеклассники с интересом рассматривали ее потрепанную одежду, а учителя оказались более строгими.
…
Услышав, что они снова будут есть только гренки, Трейси помрачнела. Но Клер взяла деньги и бросила на нее перед уходом предостерегающий взгляд.
Когда она вернулась, мать сидела за кухонным столом, разложив перед собой местную газету.
— Ха, вы только посмотрите на это! — Она ткнула накрашенным ногтем в страницу. — Чертова безработица только растет. Спасибо Мэгги Тэтчер! Когда премьер-министром стала женщина, я было подумала, что жизнь в стране наладится. Но ситуация из плохой стала совсем паршивой, как в этом долбаном поселке. С тех пор как прикрыли шахту, здесь становится все хуже и хуже.
…
Этой ночью, лежа в кровати, Клер серьезно задумалась над вопросом, который ей задала Трейси. Она смотрела в темноту, и ответ пришел сам собой. «Больше всего на свете я бы хотела, чтобы папа вернулся и чтобы мама любила меня по-настоящему и заботилась обо мне».
Закрыв глаза, она попыталась представить, как бы чудесно это было. Но в глубине души Клер знала, что этот день рождения ничем не будет отличаться от любого другого дня. Мама, скорее всего, даже забудет купить открытку. От этой мысли ей сделалось грустно, но затем Клер слегка повеселела, вспомнив о младшей сестре. У нее хотя бы была Трейси. И Трейси ее любила. С этой успокаивающей мыслью девочка уснула.
…
Почти час спустя, когда Клер сидела за столом на кухне и сражалась с домашним заданием, в кухонную дверь громко постучали.
— Это он, — сказала мама, спеша открыть дверь и впустить гостя.
— Клер, знакомься, это Ян. — Она формально представила их друг другу. Клер посмотрела на мужчину и с удивлением попыталась понять, что такого ее мать в нем нашла. Допустим, он действительно был высоким и смуглым, но, по мнению Клер, красотой там и не пахло. Кроме того, когда мужчина улыбнулся, Клер бессознательно отметила, что глаза у него так и остались жесткими. Несмотря ни на что, она вежливо пожала протянутую руку.
— Очень приятно познакомиться, Клер, — сказал он. — Мой друг Дон много рассказывал о тебе. Он утверждал, что у вашей мамы есть две дочки-красавицы. И теперь я вижу, что он не врал. Думаю, мы с тобой отлично поладим.
Клер показалось, будто он отпустил ее руку на мгновение позже, чем следовало, и в животе появилось очень неприятное чувство. Значит, Ян знает Дона. С тех пор ее мать сменила много парней, но Дон запомнился ей как самый отвратительный. Она задумалась над тем, что мог о ней рассказать Дон. Ян улыбнулся, замешательство девочки его явно позабавило. В этот момент Трейси, которая смотрела телевизор, пробралась на кухню и встала, глядя на него снизу вверх. Ян опустился на колени, взъерошил ей волосы, вынул из кармана большой пакет конфет и вручил его малышке.
— О, спасибо. — Сердце девочки было покорено, и она широко ему улыбнулась.
Ян обнял Трейси и притянул к себе.
— А ты… Ты, должно быть, Трейси, — ласково сказал он. — Боже мой, какая милая маленькая девочка! И знаешь, что я тебе скажу? У дяди Яна есть для тебя еще много хороших подарков, если ты будешь хорошо себя вести.
Клер захотелось подбежать к нему и выхватить из его лап сестру. Но она взяла себя в руки, крепко сжала кулаки и вызывающе на него посмотрела. Этот взгляд не укрылся от внимания ее матери, которая подошла к Яну и взяла его под локоть.
— Ну пошли уже, — весело защебетала Карен. — Если мы не выйдем сейчас, то пропустим начало фильма.
Она повела его к двери. На прощание Ян подмигнул Клер и исчез в вечерних сумерках.
Мама на миг задержалась и сердито посмотрела на дочь.
— Думаю, тебя пора поучить манерам, мисс, — прошипела она. — Ты очень невежливо повела себя с Яном. Ты даже не дала ему долбаного шанса. Говорю тебе, он не такой, как прежние. Ян хороший парень.
— Как скажешь, — дерзко ответила Клер, чем окончательно вывела мать из себя. Если бы на улице ее не ждал Ян, Карен, наверное, бросилась бы на дочь с кулаками. Но он был здесь, поэтому она ограничилась угрозой.
— Если ты не пересмотришь свое отношение, детка, то очень пожалеешь. Это я тебе обещаю.
С этими словами она ушла, так громко хлопнув дверью, что та затряслась.
Клер почувствовала, что дрожит, и со злостью смахнула со стола домашнюю работу. Трейси стояла поодаль, широко раскрыв глаза от страха.
Глава четвертая
Мрачным ноябрьским вечером Клер зашла в кухню и бросила сумку на стул. Школьные занятия сегодня затянулись, и она была рада вернуться домой. Но практически сразу до нее донеслись тихий плач Трейси и громкий рассерженный голос матери.
— Ради бога, я уеду ненадолго. Что с тобой такое? Ты так орешь, словно я бросаю тебя насовсем.
Клер быстро пересекла кухню и остановилась в дверном проеме гостиной. Она увидела мать, накладывающую последние штрихи макияжа перед каминным зеркалом. На ней было новое пальто, подчеркивающее стройную фигуру, белокурые волосы на макушке были завиты, а голубые тени идеально шли к цвету глаз. Трейси свернулась клубочком на диване и нервно сосала большой палец. Клер сразу заметила небольшой чемодан, стоящий у двери. Увидев Клер в зеркале, мать повернулась к ней лицом.
— Ты только не начинай! — закричала она. — С меня достаточно и того, что она пытается устанавливать здесь правила и решать, что мне можно делать, а что нельзя.
Схватив теплые перчатки, она начала их надевать.
— Я уезжаю с Яном, — коротко пояснила Карен. — Вернусь, скорее всего, завтра вечером. Или в воскресенье.
— Куда ты едешь? — Клер постаралась не выказать охватившей ее паники и глубоко вздохнула.
Мать взяла чемодан и прошла мимо нее на кухню, от нее расходились волны аромата дешевых духов.
— Ну, если тебе действительно нужно знать, Ян отправляется в Ярмут. И я решила, что небольшой отдых мне не помешает. Я полжизни потратила, нянчась с вами. И теперь, когда вы подросли и сами можете о себе позаботиться, почему мне нельзя немного развлечься?
Клер сдержала готовое прозвучать возражение. С ее точки зрения, Карен с ними никогда не нянчилась. Трейси подошла и встала рядом с Клер. Обе девочки смотрели на мать расширенными от страха глазами.
— Вот, возьми.
Она покопалась в кошельке, вытряхнула из него несколько монет и бросила их на стол.
— Это деньги на еду. Купите все, что нужно. Но не вздумайте тратить их почем зря. В сарае полно угля. Его вам на неделю хватило бы. Но я вернусь гораздо раньше.
Клер глядела на деньги, комок в горле не давал ей заговорить. Она услышала, как к дому подъехал грузовик Яна и остановился. Он нетерпеливо посигналил, на лице Карен мгновенно появилась восторженная улыбка. С чемоданом в руке она поспешила к двери, будто бы совершенно позабыв о двух своих девочках. Правда, затем она остановилась и взглянула на два личика, на которых было написано осуждение. На короткий миг ее укололо слабое чувство вины, быстро исчезнувшее после звука сигнала Яна. «В конце концов, у меня есть право на личную жизнь», — сказала она себе.
…
Когда девочка подошла к магазину, ее настроение все еще оставляло желать лучшего. Свет от красиво оформленной витрины падал на тротуар, а когда она вошла внутрь, над дверью мелодично звякнул колокольчик. Мистер Грехэм, толстенький продавец, приветливо ей улыбнулся.
— Привет, милая. Что, мама снова тебя послала за покупками?
Клер кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Так что тебе сегодня понадобилось, крошка? Ты как раз вовремя. Через десять минут магазин закрывается.
— Дайте мне, пожалуйста, коробку сладких хлопьев и пирог с мясом и почками, — вежливо попросила Клер.
Мистер Грехэм кивнул, достал с полки у себя над головой хлопья и поставил коробку на прилавок.
— Одну минуточку, милая. Мне нужно сходить в кладовку и достать из морозилки твой пирог.
Весело насвистывая, он пошел направо к двери и исчез за ней. Оставшись одна, Клер посмотрела на соблазнительную полочку с шоколадками. Она снова на ощупь пересчитала монетки в кармане, а затем, не в силах устоять, молниеносно протянула руку и схватила большой батончик «Милки вэй». Через несколько секунд он был уже надежно спрятан в кармане. Клер покраснела от запоздалого чувства вины, но класть шоколадку на место было уже поздно, потому что мистер Грехэм вернулся. Его приветливая улыбка только усугубила ее вину.
— Держи свой пирог, крошка, он тебе понравится.
Он положил пирог рядом с коробкой хлопьев. Клер сунула ему деньги. Она так разволновалась, что ушла бы без сдачи, если бы мистер Грехэм ее не окликнул.
Глава пятая
Однажды субботним утром испуганную Клер разбудили странные звуки, словно в гостиной передвигали что-то тяжелое. Несколько минут она лежала, пытаясь определить, что это было. Затем спустила ноги с теплой кровати и вздрогнула, прикоснувшись к холодному полу. Вскоре она, уже спустившись вниз, удивленно смотрела на мать, которая отодвигала мебель к стенам.
— Мам, что ты делаешь?
Карен остановилась и отбросила соломенную прядь волос с лица.
— Я скажу тебе, что я делаю. Я освобождаю место, потому что сегодня, юная леди, я устраиваю вечеринку.
Клер от удивления раскрыла рот.
— Какую вечеринку?
Женщина рассмеялась.
— А какой, по-твоему, может быть долбаная вечеринка? Вечеринка она и есть вечеринка. Все пьют, танцуют, хорошо проводят время.
Ей наконец удалось отодвинуть диван туда, куда хотелось. Затем, снова повернувшись к дочери, которая продолжала молча на нее смотреть, мать нетерпеливо махнула рукой.
— Да не стой тут как столб. Пойди поставь чайник и сделай нам чаю. Нам предстоит еще много работы.
Клер послушно пошла на кухню и наполнила чайник водой. Ожидая, пока он закипит, она смотрела в окно. Раньше ей казалось, что она бы обрадовалась, узнав о намечающейся вечеринке, но сейчас девочке почему-то было страшно. Свист закипевшего чайника отвлек ее от мыслей. Клер понесла чай матери и увидела, что та, сидя в кресле, удовлетворенно разглядывает комнату.
— Совсем неплохо, — одобрительно заметила мать. — Теперь здесь можно танцевать.
Она глубоко затянулась сигаретой, затем выдохнула и посмотрела на Клер сквозь клубы дыма.
— Что с тобой? Глядя на тебя, можно подумать, что тебе предстоит не вечеринка, а поход к дантисту.
— Я… э… я просто думала, сможем ли мы это себе позволить, вот и все, — осторожно ответила Клер. — Я хочу сказать, если устраиваешь вечеринку, хорошую вечеринку, тебе понадобится еда. А у нас хоть шаром покати.
Мать улыбнулась.
— Об этом не беспокойся. Ян дал мне денег на еду. Я составлю список, и ты купишь все, что нужно, в нашем магазине. А Ян привезет выпивку. Говорю тебе, у нас будет настоящая вечеринка.
Клер промолчала. Вместо этого она разбудила Трейси и сказала ей, чтобы та одевалась. Узнав о вечеринке, Трейси, в отличие от Клер, пришла в восторг.
— Вечеринка, вечеринка! — громко выкрикивала она, пока сестра пыталась ее причесать.
Клер разозлилась.
— Господи, да постой ты смирно! — рявкнула она.
Трейси немедленно подчинилась.
— Извини, я не хотела на тебя кричать, — виновато сказала Клер. — Я просто не хочу, чтобы ты слишком на нее рассчитывала. Нас, скорее всего, туда вообще не пустят, а отправят спать.
Новость ошеломила Трейси, но вскоре она уже снова улыбалась.
— Даже если ты права, там обязательно будет много вкусного. И мама нам что-нибудь оставит.
Клер собрала волосы сестры в тугой хвостик, потрепала его и улыбнулась.
— Ну да, в этом есть и хорошие стороны, — согласилась она, и малышка убежала.
День выдался очень насыщенным. Ян, как и обещал, приехал к обеду, и вскоре после этого Клер сделала первую из трех ходок в магазин.
После обеда Ян снова уехал.
— Подвезу выпивку немного позже, — пообещал он.
— Скатертью дорога, — еле слышно прошептала Клер.
К вечеру стол на кухне был завален сэндвичами, хрустящим картофелем и всевозможными лакомствами. Клер с трудом удавалось удерживать Трейси от него подальше. Когда вернулся Ян, нагруженный банками и бутылками, Трейси помогла все расставить, не сводя с него восхищенного взгляда.
— Дядя Ян, а мне можно будет взять немного картошки и чего-нибудь, пока мы с Клер еще не легли спать? — попросила она.
Он кивнул.
— Конечно же, можно, милая.
Ян подмигнул ей, и Клер отвернулась. Она боялась, что он заметит ее отвращение. Ян регулярно бывал у них дома и пока даже пальцем ее не тронул. Но все равно его присутствие беспокоило Клер.
— Спорим, твоя сестра тоже не откажется. — Он улыбнулся Трейси, но смотрел на Клер.
Мгновенно ощетинившись, она дерзко посмотрела ему в глаза.
— Спасибо, я совсем не хочу есть.
Слова были вежливыми, но тон, которым она их произнесла, на миг согнал притворную улыбку с его лица.
— Осторожнее, милая. Мы с тобой еще увидимся.
Когда его рука обняла хрупкие плечики Трейси, Клер снова захотелось забрать у него сестру. Вместо этого она сдержалась, развернулась, не глядя на него, и вышла из комнаты.
Оказавшись в одиночестве в своей спальне, Клер села на кровать и принялась рассматривать голую стену. У нее урчало в животе от голода, но девочка твердо решила ничего не есть, пока здесь будет Ян. Было слышно, как в соседней комнате мать открывает и закрывает ящики комода, выбирая, что надеть на вечеринку. В спальне постепенно темнело, вечер сменялся ночью.
Клер подошла к окну и скоро увидела первых гостей: незнакомого высокого мужчину и толстую женщину, которая спотыкалась, потому что ее слишком высокие каблуки увязали в растущих на дорожке сорняках. Несмотря на мрачное настроение, Клер с трудом удержалась от смеха. В парадную дверь позвонили, и через секунду ее мать уже разразилась многословными приветствиями. Кто-то включил магнитофон, тишину нарушила громкая музыка, ее наверняка было слышно и за пределами дома. Клер ухмыльнулась, представив себе, какой эффект она произведет на миссис Толли, их соседку.
Гости прибывали. Несмотря на решение не спускаться вниз, Клер на цыпочках подошла к двери. Слегка приоткрыв ее, девочка прислушалась. Судя по всему, веселье было в самом разгаре; Клер осторожно прошла по лестничной площадке и заглянула вниз. Вид людей, которые смеялись и шутили, подкладывая себе еду, заставил ее желудок взбунтоваться. Клер умирала от голода, ей очень сильно захотелось спуститься и что-нибудь съесть. Но она упрямо не двигалась с места. Через некоторое время внизу лестницы показалась Трейси, и Клер поспешила обратно в свою комнату. Почти сразу дверь отворилась, и в спальню вошла Трейси с одноразовой тарелкой, полной сэндвичей.
— Я подумала, что ты проголодалась, — серьезно сказала она. Клер пожала плечами, и Трейси вскарабкалась на кровать, осторожно поставив между ними тарелку.
— Я принесла тебе сэндвичей с лососем, картошку и маринованные луковички. Все, что ты любишь. Ты что, не будешь есть?
Клер почувствовала, как ее решимость улетучивается.
— Ну, пожалуй, я съем одну штучку. — Она принюхалась и взяла сэндвич. За первым последовал второй, и девочка в считанные минуты съела все.
— Я так и знала, что ты проголодаешься, — улыбнулась Трейси, обнимая сестру.
Музыка играла так громко, что они почти не слышали друг друга. Поэтому девочки просто сидели молча. Им было хорошо вместе.
…
Подлетев к ним, она набросилась на мужчин с кулаками, сражаясь изо всех сил.
Застигнутые врасплох, те пытались уклониться. С кипящей внутри яростью Клер вцепилась ногтями Яну в щеку, оставив на ней глубокие борозды. Она пинала их ногами как бешеная, в глазах девочки загорелась радость, когда следующий удар пришелся точно между ног Дону. Тот задохнулся от боли, согнулся и попятился от кровати, стараясь избежать кулаков Клер. Трейси визжала в истерике. И тут неожиданно в дверях появилась их мать, привлеченная шумом.
..
— Какого черта здесь творится? — пробормотала она заплетающимся языком.
Затем к ней пришло понимание происходящего. Карен нетвердой походкой направилась к кровати и сильно ударила дочь по лицу.
— Ты что, не видишь, что они собираются с ней сделать? — закричала Клер, держась за лицо. — Они хотят причинить боль Трейси. Ты должна их остановить!
— Ой, бога ради, прекрати этот спектакль! — прикрикнула на нее мать. — Нужно же ей когда-нибудь узнать о сексе! А теперь иди к себе спать, иначе, клянусь, ты об этом пожалеешь.
Впервые в жизни Клер не послушалась. Вместо этого она встала и посмотрела матери в лицо.
— Я не позволю, чтобы это случилось, мама. Я не смогла защитить себя, но я не позволю, чтобы это произошло с Трейси. Если ты ничего не сделаешь, я уйду из дома и найду папу. И тогда ты обо всем пожалеешь.
К ее ужасу, мать вскинула голову и пренебрежительно рассмеялась.
— Ха, и ты думаешь, что твой паршивый папочка все это остановит? — фыркнула она.
Клер дерзко подняла подбородок и кивнула.
Наклонившись к дочери, Карен больно толкнула ее в плечо.
— Тогда я тебе расскажу кое-что, что тебе уже давно следовало узнать. Твоему долбаному папочке нет до нее никакого дела. И знаешь почему? Ему на нее наплевать, потому что Трейси не его ребенок. Конечно, ты думаешь, он святой и солнце светит у него прямо из задницы. Но если бы он был настоящим мужчиной, я бы никогда не стала смотреть на других.
Когда до Клер медленно дошел смысл сказанного, ее затошнило. Девочка покачала головой, отказываясь верить.
— Нет, нет, ты врешь, — всхлипывала она.
Но мать лишь рассмеялась. От ее безрадостного жесткого смеха веяло холодом.
|
