|
Глава 1
…
Вы неповторимы и отзывчивы?
С любопытством повернув газету к себе, чтобы на текст падал свет лампы, она прочитала:
Это может стать самым выдающимся поступком в Вашей жизни!
Подарок от всего сердца.
Походило на объявление ко Дню святого Валентина, с сер`дечками по углам и изображением довольно улыбающегося купидончика в центре. Но День Валентина прошел полтора ме`сяца назад. Ханна продолжила читать.
С вашей помощью появится счастливая семья.
Станьте суррогатной мамой.
За более детальной информацией обращайтесь по телефону
617 923 0546
«Партнерство ради жизни»
— Глянь-ка, — сказала она, когда Тери поставила на столик две чашки свежеприготовленного горячего шоколада и про`скользнула на диван напротив нее.
— Чего?
— В сегодняшнем «Глоуб». Это объявление.
— А, да. Им много платят.
— Кому это «им»?
— Тем женщинам. Суррогатным матерям. Я смотрела об этом передачу. Как по мне, то это немного странно. Если ты собира`ешься окунуться во все эти хлопоты, вынашивая в своем животе ребенка девять месяцев, то ты так или иначе захочешь оставить себе маленького ублюдка. Не понимаю, как можно его отдать. Это все равно что быть пекарем. Или печкой, если точнее. Ты испек хлеб, а кто-то его купил и унес домой.
— Как ты думаешь, сколько им платят?
— В «Опре» рассказывали, что одна получила семьдесят пять тысяч баксов. В наше время многие богатые люди отчаянно хотят иметь детей. Некоторые из них готовы выложить целое состояние. Конечно, если бы они только знали, что такое дети на самом деле, то не спешили бы так раскошеливаться. Посмотреть бы на них, когда они поймут, что в их гостиной больше не будет порядка.
Из кухни донесся голос:
— Заканчивайте на сегодня, девчонки.
Верхний свет погас.
— Можно я возьму газету? — Пользуйся. Двадцать шестой мне все равно в жизни не раз`гадать.
У дверей Ханна легко поцеловала подругу в щечку и стрелой помчалась через парковку к своему потрепанному годами «Шеви Нова»1. Лишь только она села за руль, Бобби щелкнул выклю`чателем и вывеска «Голубой рассвет» погасла. Облака закрыли луну, и без неонового света место стало казаться еще более за`брошенным.
Выезжая на шоссе, она просигналила на прощание. Тери про`сигналила ей в ответ, а Бобби, который запирал парадную дверь закусочной, равнодушно махнул ей рукой.
Газета пролежала на переднем пассажирском сиденье весь путь домой. Хотя дороги, посыпанные свежим песком, были пусты, Ханна вела осторожно. Впереди зажегся красный свет, и она плавно надавила на педаль тормоза, чтобы ее «шевроле» не понесло.
Ожидая зеленый, девушка бросила взгляд на газету. В полу`мраке слов было не разобрать, но текст объявления она помни`ла наизусть. Когда машина тронулась с перекрестка, Ханна поч`ти слышала голос, шепчущий в ее голове: «Это может стать самым выдающимся поступком в Вашей жизни».
…
Глава 3
Заняв свой пост у дверей, служитель лениво переступил с ноги на ногу. Собор откроется вновь лишь после полудня, и все его мысли были о кружке холодного пива, к которой он прильнет через не`сколько мгновений.
Краем глаза он уловил, как у северной стороны трансепта1 что-то мелькнуло. Но узнать, что именно, не спешил. За много лет он постиг, что мерцающий сквозь витражи свет мог запро`сто обмануть утомленные за день глаза. И он давно уже привык к шорохам и скрипам, идущим от каменных плит и деревянных перекрытий опустевшего собора. Жена говорила, что это святые перешептываются друг с другом и что дом Господа никогда не пу`стеет, но лично он считал, что это были всего-навсего звуки, которые издает величественное многовековое здание, накинувшее еще один годок.
Разве у него самого время от времени не хрустят кости?
Но на этот раз звук, доносившийся до его ушей, был иным. Это был быстрый и трудно различимый шепот молитвы. Затем служитель увидел мелькнувшую тень и, покинув свой пост, чтобы получше рассмотреть происходящее, направился к алтарю Непо`рочной Девы, одному из сокровищ собора, выполненных в стиле барокко. У подножия огромной статуи Марии, окруженной золо`тыми лучами как символом ее безгрешности, преклонив колени, молилась женщина. Она не сводила глаз с тонко вырезанного лицасвятой, которая с безграничной любовью взирала на верующих, просящих у нее милосердия. Было ясно, что охваченная религиоз`ным восторгом женщина не осознавала, что собор уже был закрыт для посетителей.
«Что ж, — подумал служитель, — такое случается не в первый раз, да и не в последний». Во время закрытия можно было очень легко просмотреть какого-нибудь бедолагу, задержавшегося в одной из многочисленных капелл собора. Обычно он должен был проверить все дважды и сделал бы так же и сегодня, если бы в его обязанности не входило сопровождение священника в Камару Санта.
Он медленно приближался к женщине, стараясь не потревожить посетительницу и надеясь, что ее внимание привлекут шаги, эхом отскакивающие от каменного пола. Подойдя ближе, служитель понял, что женщина — иностранка. Яркая соломенная сумка, ле`жащая сбоку от нее, и элегантная кожаная куртка говорили ему, что она туристка, хотя по обыкновению туристы уходят сразу после того, как пару раз клацнут фотоаппаратом. А эта женщи`на молилась с усердием, присущим разве что пожилой крестьянке в приходской церкви.
— Сеньора, — прошептал он.
Тут он услышал слова, в пылу молитвы сказанные женщиной: «…Ибо мы лишь слуги твои. Да будет воля твоя». Служитель понял, что язык — английский. Он оглянулся на вход в Камару Санта. Ему не хотелось, чтобы старик вышел и застал двери без присмотра, но женщину нужно было обязательно выпроводить из церкви.
Он легко положил руку ей на плечо и произнес:
— Señora, la cathedral está cerrada.
Она обернулась и непонимающе посмотрела на него. Он не был уверен, что она его хотя бы видит. Зрачки ее глаз были расшире`ны, как будто она пребывала в состоянии транса.
Медленно покачав головой, посетительница произнесла:
— Что, простите?
— La cathedral está… — Он запнулся, пытаясь подобрать под`ходящее слово. — Закрывается, сеньора. Церковь закрывается.
Женщина смутилась, и ее лицо неожиданно залилось румянцем. — Закрывается? Ой, я и не заметила. Я, должно быть… за`была о времени… Perdón… Perdón, por favor.
Служитель помог ей подняться, подобрал соломенную сумку и повел ее к выходу. По пути из нефа она все время оглядывалась, словно старалась еще раз взглянуть на Богородицу.
— Это действительно одно из самых священных мест на зем`ле, — сказала женщина, когда служитель отпирал двери. В ее глазах вновь появился огонек, и он почувствовал, как она крепче прижалась к его руке. — Это то, что я испытала на себе, а зна`чит, это правда. То есть действительно говорят, что это свя`тая земля, не так ли?
Не понимая, о чем идет речь, служитель энергично закивал и закрыл двери.
Он посмотрел на свои карманные часы. То ли ему кажется, то ли Дон Мигель действительно молится дольше обычного? Служи`тель поспешил в Камару Санта, готовый к тому, чтобы объяс`нить свое отсутствие. Еще на полпути он увидел священника, лежащего на спине. Его ноги были подогнуты в сторону, а руки, словно веревки, распластались на каменном полу. Казалось, что он уснул во время молитвы.
Паника охватила служителя. Реликвия! Что с реликвией?
В следующее мгновение он с облегчением вздохнул.
Все в порядке. Вон она, лежит себе на крышке серебряного ларца, никем не тронутая. Он бережно поднял реликвию и за`крыл в шкафу у задней стены крипты. Лишь тогда служитель обратил свое внимание на дона Мигеля и осознал, что священник отошел в мир иной.
Служитель осенил крестным знамением тело старика, иссу`шенное течением времени, и подумал: «Если судилось, чтобы его сердце перестало биться, а, скорее всего, так и есть, то произой`ти это должно было именно здесь». Старик безгранично любил это место, а преданность его не знала границ. И теперь он вы`глядел таким умиротворенным.
Без сомнения, Небеса уготовили для него достойную награду.
Как же ему повезло!
Глава 4
— Да ты и впрямь стала жаворонком, — пробормотала тетя Рут, прошаркав в кухню. — Уже третий раз на этой неделе ты встаешь раньше меня. Что на тебя нашло?
Сидя за накрытым клеенкой столом, Ханна перестала рас`сматривать желток приготовленного ею яйца всмятку с тостами и подняла голову.
— Ничего. Просто не спалось.
— Не заболела?
Рут искоса посмотрела на племянницу. Она испытывала сво`его рода чувство гордости за свою способность видеть людей насквозь. Пусть в колледже она и не училась, да и в доме было не найти мало-мальски серьезной книги, но она любила тешить себя мыслью, что Бог ее умом не обидел. Она внимательно от`носилась к мелочам и носом чуяла обман.
— Не хватало еще, чтобы ты слегла с какой-то заразой, — ска`зала она. — Достаточно и одного больного. У твоего дяди опять язва разыгралась.
Мать Ханны часто рассказывала, что, когда они повзрослели, Рут была бойкой девчонкой, за которой ухлестывали все парни. Теперь в это с трудом верилось. Ханна всегда представляла свою тетю не иначе как полную, всегда ворчащую домохозяйку. Сейчас Рут брела к кофеварке за очередной дозой кофеина, знаменующей начало еще одного дня безысходности.
— О, уже и кофе сварила? — удивленно спросила тетя.
— Я рано встала.
— С тобой точно все в порядке?
«К чему эти постоянные расспросы, — подумала Ханна. — Ни тебе “как мило с твоей стороны”, ни хотя бы просто “спасибо”». Ничего подобного для тети Рут не существовало. Она всегда счи`тала, что в этом мире никто не поступает без скрытого умысла. Тебя либо пытаются задобрить, либо пустить пыль в глаза. Никто ничего не делает просто так. Всему есть причина.
Рут поднесла чашку к губам и сделала глоток.
— В котором часу ты вчера вернулась с работы?
— Как обычно. В пятнадцать минут первого.
— И встала ни свет ни заря? — Опять этот взгляд искоса. — Почему ты не говоришь мне, что случилось?
— Ничего не случилось, тетя Рут! Честно!
Она всего-то позвонила в «Партнерство ради Жизни» не`делю назад. Трубку взяла женщина и сказала, что в самое бли`жайшее время вышлет ей ознакомительную литературу, вот только Ханна сгоряча взяла да и выдала почтовый адрес Ритте`ров. Лишь потом до нее дошло, что следовало оставить адрес «Голубого рассвета».
— Пока ты живешь здесь и пользуешься нашим гостеприим`ством, — Рут никогда не забывала напомнить ей об этом, — в этом доме не будет секретов.
Если на конверте с письмом из «Партнерства ради Жизни» тоже будут изображены сердечки и улыбающийся ребенок, как это было в газете, то Ханне придется долго объясняться. Поэто`му каждое утро она всю неделю встает рано в надежде перехва`тить почтальона. Но письма пока не было.
Девушки в ее возрасте должны думать о женихах, свадьбе и се`мье. Тогда почему мысль о том, чтобы выносить ребенка для бездетной четы, так запала ей в душу? Объяснение для себя Ханна могла найти лишь в воспоминаниях о своей матери. Ее мама была из тех людей, кто не может отказать другим и верит, что всякий должен помогать тому, кому повезло меньше. «То, что тебе не дают покоя проблемы, — повторяла она, — свиде`тельствует о том, что пора позаботиться о ком-то другом, кромесебя». Ханна на всю жизнь запомнила этот урок, хотя с грустью замечала, что постепенно забывает нежный голос мамы.
Рут достала из микроволновки тарелку горячих плюшек с ко`рицей и, произведя тщательный осмотр, выбрала ту, которая более-менее удовлетворяла ее требования.
— Я думала, что ты всю неделю должна работать в утреннюю смену, — сказала она.
— Должна, но в закусочной сейчас пусто. Видать, после празд`ников все сидят дома.
— Смотри, чтобы Тери не заграбастала все лучшие смены себе.
Рут запила плюшку остатками кофе, затем полезла в холо`дильник за яйцами.
— Надеюсь, что твой дядя не думает проспать все утро. Ска`жи ему, что завтрак на столе.
Ханна в благодарность за то, что можно ускользнуть из кухни, поспешила подойти к лестнице и прокричала:
— Дядя Герб! Тетя Рут зовет тебя завтракать.
Сверху послышалось недовольное ворчание.
— Уже идет, — передала она ответ дяди и посмотрела в окно гостиной. Как и ожидалось, почтальон уже шел вниз по улице. Было холодно, и Ханна, обхватив себя за плечи, выскочила во двор, едва он только ступил на дорожку.
— Помогаешь мне, да? — весело сказал мужчина. Он открыл сумку, достал из нее пакет, слегка перетянутый шнурком, и вру`чил его Ханне.
Быстрая проверка показала, что это был вполне предсказуемый набор счетов, журналов и рекламы. Дойдя до крыльца, она увиде`ла конверт с эмблемой «Партнерство ради Жизни» в верхнем левом углу. Девушка уже было опустила его себе в карман, когда неожиданно раздался сердитый голос:
— Ты что творишь? Решила всех соседей обогреть? Ты хоть представляешь, почем сейчас мазут? — В дверном проходе сто`ял Герб Риттер, облаченный в банный халат и пижаму. Его ре`деющие седые волосы были взъерошены после сна.
— Извините. Я лишь на секундочку выскочила. — Дай мне это. — Герб выхватил пакет из рук Ханны, раз`вернулся и направился в кухню, где занял свое обычное место во главе стола.
Ханна поставила перед ним чашку кофе и выжидающе за`мерла, наблюдая, как он просматривает почту, от которой его настроение только портилось. Ее письмо было последним. Одна сторона его торчала из пачки настолько, что она могла прочитать слово «Партнерство» на месте обратного адреса. Она протя`нула руку через плечо дяди и выхватила конверт.
— Эй, ты что делаешь?
— Я думаю, это мне. Мое имя на конверте.
— Кто же это тебе пишет? — спросила Рут.
— Никто.
— Письмо само себя написало?
— Это личное. Вы же не возражаете?
Возмущенный голос Рут эхом прокатился по лестнице:
— Сколько я еще должна повторять вам, девушка? В этом доме не будет секретов.
Ханна захлопнула дверь в свою комнату, собралась с духом и вскрыла конверт ноготком.
|
