Бернхард Хеннен - «Меч эльфов. Наследница трона»

О мозолях и пловцах
Люку приходилось заставлять себя не поднимать взгляд. Ему очень хотелось увидеть, как умирает эльфийская колдунья, погубившая его команду. Однако он не имел права выдать себя.
Слегка покачиваясь, он поднялся на ноги. Усталыми шагами принялся мерить палубу чужого корабля. Правая рука его покоилась на окровавленной повязке. Он слегка вздрогнул, потому что рана пекла.
А затем потянулся к своей силе.
Все его существо пронизал холод. Вспомнилось падение на дно моря. Звук разбивающихся досок и крики его людей. Все те, кто в него верил… Жертвы этой эльфийки. Вот сейчас он отплатит ей той же монетой!
Кто-то кричал что-то срывающимся голосом. Люк не разобрал слов. Поднял взгляд. Рядом с эльфийской колдуньей стоял маленький человеколис с белой шерсткой. Это был тот самый, которому доверял Оноре. Он открыл магические ворота в Альвенмарк. Как этот предатель оказался рядом с эльфийкой?
Люк отчаянно пытался сосредоточиться на божественном даре. Он должен совладать со своим гневом. Только так и можно победить. Сила, которую дал ему Тьюред, убьет всех эльфов на борту корабля в один миг.
Колдунья смотрела на него. Она была совершенно спокойна. Она не боялась.
Он вызывающе ответил на ее взгляд и крепко прижал правой рукой повязку. Его дух должен быть свободен. Он должен открыться Господу!
Но все же… Люк смотрел на миниатюрную эльфийскую колдунью, открыв рот. Этого не может быть… Королева мертва! Разорвана взрывами, опустошившими чужой эльфийский город-гавань. Он сам видел ее изломанную, залитую кровью корону. Что же это за интрига такая? Неужели дети альвов обманули Оноре? Или они пытаются обмануть его, чтобы он, если выживет, принес в Друсну ложные вести?
Крепкого гребца с седыми прядями в черной бороде подвели к колдунье. Он выглядел как человек, который не боится ссор. Угловатое лицо незнакомца, красное от жаркого солнца этого чужого мира, было сплошь покрыто шрамами. Однако сейчас, в сопровождении двух эльфийских воинов, весивших вместе меньше, чем упрямый гребец, он казался испуганным. Взгляд его был устремлен на доски палубы.
— Протяни вперед руки! — приказал лисьеголовый.
Стражи ослабили хватку, и вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией и свернуть подлой колдунье шею, трус на самом деле протянул руки вперед.
— Ладонями вверх! — набросился на него человеколис.
Моряк повиновался.
Люк снова смог дышать. Однако не подал виду. Он вел себя совершенно спокойно и ждал подходящей минуты.
Колдунья что-то сказала. Слова ласкали слух, хотя смысл их оставался не ясен.
Стражи указали моряку место на передней палубе.
Следующим потерпевшим кораблекрушение, которого подвели к эльфийке, был узкобедрый мужчина. Он вел себя не так подобострастно, как гребец: не провоцировал детей альвов ни единым жестом, но и не отводил взгляд, словно побитая собака. Люк подумал, что когда-то видел его в офицерском набрюшнике, но полностью в этом уверен не был. Сейчас на мужчине были только простая льняная рубаха и потрепанные брюки из добротного сукна.
Эльфийка мельком взглянула на его руки. Кивком головы велела своим воинам отвести его к мачте.
— Тебе легко убивать? — Колдунья говорила на языке людей почти без акцента.
Она смотрела на Люка снизу вверх. Сначала он смутился и не нашелся что ответить. Королева смотрела на него так, как смотрят дети на какого-то необычного воина, которого обнаружили под рассыпающимся стволом дерева.
— Тебя я убил бы не задумываясь. — Придержи язык, — зашипел человеколис. — Ты…
Скупым жестом эльфийка приказала существу замолчать.
— Я знаю, ты все еще надеешься, что сможешь убить меня, Люк. Но это не то, о чем я спрашивала.
То, что эльфийка знала его имя, Люк объяснил тем, что она колдунья. И промолчал. Из упрямства… а еще потому, что не знал толком, что ответить.
— Твое молчание достаточно красноречиво.
Хотя она была такой маленькой, хрупкой и на первый взгляд вроде безобидной, в ее карих глазах, подобных глазам лани, было что-то такое, отчего у Люка по спине побежали мурашки. То были глаза, повидавшие страшные вещи. То был холодный и мудрый взгляд.
— Сейчас я убиваю не задумываясь, будь то мечом или приказом. Я — щит Альвенмарка и его меч. Тому, кто причиняет зло моим, не стоит ждать от меня пощады. Я узнаю вас по рукам. Тот, кто служит на корабле, у того годы, проведенные на борту, оставляют мозоли на обеих руках, потому что приходится работать обеими руками, чтобы заработать свой хлеб честным трудом. У того же, кто посвятил себя мечу, подобно тебе, Люк, мозоли только на одной руке. Твой орден называет себя Новым Рыцарством, однако о рыцарских добродетелях в войне против Альвенмарка вы уже давно позабыли. — Ее глаза сузились, она смотрела на него в упор. — Никто на расстоянии двух сотен шагов вокруг тех двух кораблей, которые прокрались в мою гавань под покровом ночи, не выжил. Вам было все равно, кто умирает — женщины или дети. Никто, кто был той ночью в гостях на моем корабле, не остался в живых. Только меня убить вы не смогли. Я Эмерелль, повелительница Альвенмарка, и обо мне говорят, что у меня холодное сердце. Ты хорошо плаваешь, Люк?
Он не ответит! Она — повелительница лжи. Она — воплощенное зло. Каждое ее слово — яд. Нужно закрыться от них!
Колдунья обвела взглядом пленников.
— Посмотрите на знаки на своих руках, и вы поймете, кого из вас я свободно отпущу в его мир. Остальным же придется положиться на свою удачу. Две сотни шагов, таков был круг смерти. Для того, кто попал в него, не было надежды, но даже за этой границей погибли сотни. Две сотни шагов придется вам проплыть завтра, предел вашей безграничной ненависти. Кто доберется до берега, тот свободен.
Люк видел, что некоторые из мужчин ухмылялись. Две сотни шагов в спокойных водах гавани — это не искусство.
— Я слышала, что ты родился в рубашке, Люк. — Эльфийка смотрела на него, и взгляд ее был холоднее льда. — Тебе понадобится вся твоя удача. Завтра ты поплывешь первым.
Молодой рыцарь
Ахтап нервно облизывал мордочку, беспокойно прохаживаясь вдоль поручней. Настроен он был не очень миролюбиво. И лутин, конечно же, последний, кого заподозрят в симпатии к этим проклятым рыцарям ордена. Слишком долго он был их пленником! Но то, что предстояло, тревожило полулиса.
Лутин искал отговорки, хотел покинуть корабль, но Эмерелль настояла на его присутствии. Почему, он не знал. Какая разница, будет ли он присутствовать на этом кровавом представлении?
Жара в гавани Вахан Калида была тяжелой. Точнее, в том месте, которое осталось от гавани. Небрежным движением Ахтап смахнул с поручней одну из радужных мух. Каллифоры… Запах привлек их из мангровых зарослей и джунглей. Он просто не уходил. Даже легкий бриз с моря не прогонял его, этот сладковатый запах тления.
Взгляд Ахтапа скользнул по насыпям. Сотни, а может, и тысячи были погребены под обломками. Благодаря ему рыцари ордена узнали, когда в Вахан Калиде бурлит жизнь. Даже полной луны не продлились празднества, которые повторяются раз в двадцать восемь лет. В остальное время лишь слуги оберегают большинство дворцов. А в городе скорее можно встретить заблудившихся крабов, а не двуногих обитателей…
Однако ко дню коронации в городе собирались знать и любители зрелищ со всего Альвенмарка, чтобы насладиться Праздником Огней. Ахтап никогда бы не подумал, что рыцари сумеют добраться сюда. Он не думал ничего такого, когда рассказывал о Празднике Огней сначала Леону, а потом и Оноре. Люди не представляли, что они смогут попасть в Альвенмарк! А когда он открывал ворота, то все еще был твердо убежден в том, что волшебная сила королевы с легкостью уничтожит людей, как впоследствии и случилось. Вот только то, что здесь произошло… В горле у полулиса стоял комок величиной с кулак. Он даже не предполагал, что может случиться! Однако это ничего не меняло. Он был так же виновен в смерти детей альвов, как и те капитаны, которые привели в гавань оба больших корабля. Догадывалась ли об этом Эмерелль? Поэтому она настояла, чтобы он присутствовал при казни?
Ахтап избегал смотреть на воду. Зачем королева устроила этот недостойный спектакль? Лутин бросил взгляд на разрушенный причал. Ответ был там. Они пришли тысячами. На многих были грязные повязки.
Ахтап невольно почесался. Вахан Калид — не самое лучшее место, чтобы пораниться. Повсюду кишмя кишат насекомые. Жуткие твари, имен которых он никогда не запоминал. Существа со слишком большим количеством ног и отвратительными жвалами, пробиравшиеся между марлевыми повязками и льняными бандажами, привлеченные запахом крови, гниения и пота, который выгоняли из пор жара и боль. Он увидел, как в мутной воде промелькнула тень. Не только насекомых привлекли эти запахи.
Эмерелль могла просто велеть привязать их к реям. Если их поднимать медленно, чтобы петля не сломала сразу шею, то они еще немного поплясали бы. Их ноги беспомощно дергались бы в воздухе. Это было бы достаточно зрелищно.
Королева пришла с кормы, где беседовала с несколькими эльфийскими воинами в белых льняных одеждах. По ней нельзя было сказать, что ее тревожит грядущая казнь.
Ахтап опустил взгляд. Он опасался, что она догадается, как много его вины в том, что случилось. До сих пор она не задавала вопросов.
Королева что-то сказала трем большим троллям, ожидавшим посреди корабля, возле мачты. Серокожие великаны ответили ей грубым хрюканьем. Один из них потянулся и простер свои узловатые серые пальцы к пленникам.
Ахтап вспомнил о времени в темнице Цитадели ордена, о Норге, которого годы, проведенные там, лишили разума. Он только и говорил, что о еде… Он ел, наверное, все, что себе только можно представить. И все то, что Ахтап вовсе не считал съедобным. В ушах звучали слова Норга. Шерстка щекочет язык. Я люблю есть существ с шерсткой.
Лутин почесал свой густой мех на шее. Тогда, в подвале он так и не отважился отойти от двери темницы. Это было единственное место вне досягаемости прикованного тролля. Кроме того, Ахтап постоянно боялся, что в беспокойном сне скатится к центру темницы. Или даже просто приблизится к троллю на лишний дюйм и проснется у того в лапах, сознавая, что вот сейчас Норг почувствует щекотку шерстки у себя в горле. Проклятое третье пророчество апсары пробуждало его ото сна в темнице. Однажды его съедят… Так она сказала, когда он спросил о своем будущем.
Теперь Эмерелль приближалась к нему. Она всего лишь направляется на кормовое возвышение, уговаривал он себя. Он заметил ее краем глаза, но не решался посмотреть на королеву прямо. Лутин взмок и чувствовал едкий запах страха. Это не укроется от нее. От эльфов ничего не скроешь. И особенно от нее!
— Выведите их наверх. Всех сразу. — Она говорила тихо, но с пронизывающе холодными интонациями.
Ахтап сжал кулаки. Сейчас нельзя дрожать!
— Удивительно, сколь многие пришли посмотреть, — легким тоном светской беседы произнесла королева.
— Да. — Лутину стоило больших усилий выдавить из себя единственное слово. «Не позволить ничего заметить», — молча напомнил себе он.
Эмерелль шумно втянула воздух через нос. Неужели она хотела, чтобы он понял, что она заметила его страх? Он посмотрел на берег. Могут быть и вполне безобидные причины того, что королева вздохнула так глубоко. Может быть, ей нравится запах гавани? Чушь! Никто не любит запах разлагающейся плоти, кроме, может быть, парочки троллей.
Пленников вывели на палубу. Выглядели они жалко. Никто не противился стражам. Все они были здесь, в порту. Они знали, что их ждет.
— Сначала мальчика, — сказала Эмерелль.
Вперед вышел тролль, но сила не понадобилась. Юный рыцарь добровольно подошел к поручням. Посмотрел на них.
Ахтап все еще не был до конца уверен в том, что думать о парне. Он приходил к Оноре в Вороньей Башне и сразу же был принят: привилегия, которой пользовались далеко не все рыцари Древа Крови. Он был почему-то важен. А еще лутину казалось, что он видел его в Валлонкуре. Вчера он опасался, что молодой рыцарь обладает той таинственной силой, которая таким ужас ным образом убила Норга. Той силой, которую он ощутил только на краткий миг. Миг, который оказался все же достаточно долгим для того, чтобы изменить его навечно. Этот промежуток всего лишь в несколько ударов сердца поселил в нем страх, который был глубже страха перед свихнувшимся троллем или пророчеством апсары. В тот день его шерстка побелела. Внутренне он был сломлен.
И когда к полулису пришел одноглазый примарх, он уже не сопротивлялся. Он заговорил. А сейчас лутин смотрел на развалины… Уж лучше бы ему умереть.
Вчера он думал, что мальчик обладает таинственной силой. Он казался таким решительным. Ахтап был уверен в том, что парень хочет убить всех детей альвов, находящихся на борту. Но ничего не случилось! Рыцарь просто подошел к Эмерелль, прижимая руку к окровавленной повязке. Оружия у него с собой не было. Возможно, он просто растерялся.
Но сейчас юный рыцарь казался собранным. На нем была длинная белая рубаха, больше ничего. В руке у него было письмо. Он смотрел на королеву.
— Подойди ко мне! — сказала королева на языке людей, жестом приказав троллю отпустить паренька.
— Я не прошу пощады, — упрямо сказал мальчик. Ему с трудом удавалось контролировать свой голос. Он звучал хрипло. — Могу ли я отдать это письмо одному из тех, кто вернется?
Ахтап взглянул на королеву. Та колебалась лишь мгновение. Затем кивнула.
— Твое желание понятно и будет исполнено, сын человеческий, — с неожиданной теплотой ответила королева. В каком-нибудь другом месте и в другой обстановке слова ее могли бы показаться сердечными.
Молодой рыцарь пошел к морякам, обреченным на то, чтобы присутствовать при этом спектакле. Вручил высокому парню с седыми прядями в бороде письмо и поспешно прошептал ему несколько слов; казалось, юноша испытывал облегчение.
— Могу я сделать последний шаг сам?
— Вопрос чести, я полагаю. — Лицо Эмерелль не выражало ничего. В ярком свете полуденного солнца оно казалось правильным, без каких-либо признаков возраста. Она отошла в сторону.
— Тогда покажи нам, как умирают человеческие рыцари.
Ахтап припомнил, что вчера королева называла мальчика Люком. Откуда ей известно его имя? Полулис сложил руки за спиной, чтобы не дрожали, но нервно подрагивающий хвост он спрятать не мог. Что знает о нем Эмерелль? О том, что это он привел в Альвенмарк беду?
Люк встал на поручни, и с берега его встретили громкими криками.
— Да столкните же его наконец! — проревел минотавр с окровавленной повязкой, у которого не хватало одного рога.
Мальчик сделал последний шаг сам. Он рухнул в темную воду и поплыл спокойными, сильными гребками.
Ахтап следил за ним взглядом, как завороженный, хотя абсолютно не хотел видеть, что произойдет. Он знал о темных тенях под водой. А потом появился первый черно-желтый спинной плавник. Он разрезал солоноватую воду гавани клином, острие которого указывало прямо на юношу.
Люк заметил опасность. Он изменил направление и поплыл к большому обломку мрамора, который взрывная волна вышвырнула в гавань. Он поднимался из слабого прибоя на полпути к гавани.
Ахтап задержал дыхание. Если чуть повезет, мальчик успеет. Чудовище быстро приближалось, но Люк уже почти достиг обломка!
На пристани стало тихо. Только некоторые криками подбадривали чудовище.
Люк вытянул руку. Его рука ощупывала крошащийся мрамор.
Ахтап увидел, как напряглись мышцы рыцаря. Чудовище было все еще шагах в двадцати! Он успеет.
Вдруг руки соскользнули. Черты лица пловца исказил ужас. Рот открылся, словно он хотел закричать. А потом исчез в мутной воде.
Ахтап не поверил своим глазам. Акула еще не доплыла до обломка мрамора.
Темное облако в воде стерло все сомнения. Слишком много хищников и падальщиков собралось в гавани Вахан Калида, после того как случилась трагедия. Что-то сидело в глубине, что-то схватило мальчика.
Красным окрасилась вода вокруг обломка, и на обработанном камне появился мелкий узор из цветов. Ахтапу стало дурно.
— Следующий — капитан, который привез сюда убийц! — Эмерелль снова говорила на языке Альвенмарка.
Два тролля схватили одного из пленников, в молчаливом ужасе сбившихся в кучу. Великаны за руки и за ноги швырнули капитана туда, где в воде расплывалось облако крови.
Беспомощно размахивая руками-ногами, жутко крича, капитан корабля полетел в воду.
В воде появлялось все больше плавников. Там, куда рухнул человек, вода вскипела от движения. Его тут же утянули под воду.
А палачи Эмерелль уже бросали в море следующую жертву. Крики радости сопровождали недостойный спектакль. Ахтап хотел спрятаться, но ноги не слушались его. Словно заколдованный, он был не способен отвести взгляд от кровавого зрелища. Дышать стало трудно. Последние слова Эмерелль эхом звучали в ушах. Случайно ли они были выбраны? Может ли он надеяться, что она не знает, что он натворил? Или он получит свое здесь и сейчас? Разумно ли это? Что же теперь делать?
— Тебя долго не было, Ахтап, — сказала Эмерелль.
Лутин хотел ответить, но сумел только что-то хрипло пробормотать.
— Ты знал, что Натания была в числе погибших на Празднике Огней?
Ахтап захрипел. Ноги отказали. Он опустился на палубу рядом с поручнями. Натания! В самые темные часы плена мысль о Натании придавала ему сил. Она была из народа лутин, так же как он. Шпионка Эмерелль. Искусная в походах по зыбким тропам альвов. Давным-давно Ахтап утратил ее любовь. Но он никогда не оставлял надежды на то, что однажды снова завоюет ее.
— Как? — выдавил он из себя.
— Не знаю. Ее имя находится в списках погибших, которые принесли мне. Длинных списках, Ахтап. Тебе стоило бы посмотреть на них.
Он поднял взгляд на Эмерелль. Она знала, он видел это в ее глазах. Они были полны презрения.
— Натания. Он пытался вспомнить ее лицо, но ничего не получалось. Только запах еще отчетливо стоял у него в носу. Ее шерстка пахла осенним лесом и грибами. На глаза его навернулись слезы. Он хотел извиниться перед ней… Он по-настоящему верил в то, что их любовь может вспыхнуть с новой силой. Ему было бы довольно того, чтобы она его понимала.
Ахтап поднялся при помощи поручней. Они были шириной с эльфийскую ладонь. Теперь он был почти на уровне глаз королевы.
— Я не хотел этого, — тихо произнес он.
— Ты ждешь моего сочувствия?
«Нет», — подумал лутин. Он ничего уже не ждал. То, что он сделал, простить невозможно.
Эмерелль стояла неподвижно. Она могла бы протянуть руку, чтобы удержать его. «Какие красивые у нее глаза», — подумал Ахтап. Карие, почти как шерсть юной косули. Он снова подумал о Натании. О том, как раньше они вместе бродили по лесам. Он тосковал по Древнему Лесу в сердце страны. О Празднике Серебряной Ночи. Он был там с Натанией дважды.
Ахтап сделал шаг назад. Он невольно вспомнил о пророчестве апсары, к которой приходил в Башню Восковых Цветов. Она действительно была хорошей предсказательницей. Вот теперь исполнится ее третье пророчество.
Он ударился об воду и даже не попытался поплыть к берегу.

Б. Хеннен Гнев дракона Жизнь драконов под угрозой! Один из них уже мертв. Его убийцы, гномы, еще не знают, как страшна будет месть повелителей воздуха. Следуя тайному приказу драконов, в глубинный город отправляется лазутчик  ... 432 389 руб.

Б. Хеннен Месть драконов Близится закат великих империй. В безжалостной схватке сошлись драконы и мистические демоны! Коварные демоны проникли в священное для небесных змеев место и убили одного из них!  ... 432 389 руб.

Б. Хеннен Битва королей. Огонь эльфов Веками эльфы вершили судьбы мира, но сейчас власть их королевы Эмерелль пошатнулась. Тролли угрожают границам ее королевства. Отчаявшись, прекрасная владычица решается на опасный шаг  ... 432 389 руб.

Б. Хеннен Королева эльфов После нескольких веков правления королева эльфов Эмерелль свергнута и вынуждена бежать через всю страну. В дороге ее сопровождает легендарный эльфийский герой. Сможет ли она снова взойти на престол  ... 432 389 руб.