|
Глава первая
Гарри собралась совершить нечто такое, за что ее могли посадить в тюрьму. Учитывая род ее занятий, в этом не было ничего необычного — и все же ладони Гарри по-прежнему потели.
Резким толчком отодвинув от себя чашку с кофе, она уставилась на стеклянные двери здания на противоположной стороне улицы. Глаза слезились на ярком апрельском солнце. Впервые Гарри попробовала совершить нечто подобное шестнадцать лет назад, когда ей было тринадцать лет от роду, — и чуть не загремела за решетку. Но сейчас все складывалось иначе. На этот раз она твердо решила выйти сухой из воды.
Дверь напротив распахнулась, и Гарри прямо-таки подпрыгнула на своем стуле. Однако то был всего лишь мотокурьер — единственный, кто вошел в здание и вышел из него за последние двадцать минут. Поерзав на жестком алюминиевом сиденье, Гарри окончательно убедилась: зад у нее еще долго будет в полосочку, наподобие жалюзи.
— Еще что-нибудь будем заказывать?
Управляющий кафе встал прямо перед ней — коренастый, как бульдог, — сложив руки на груди поверх грязного фартука. Ясно: наступил обеденный перерыв, а она заняла столик на тротуаре почти час назад. Пора и честь знать.
— Будем. — Она одарила его самой обворожительной из своих улыбок. — Газировки, пожалуйста.
Шваркнув пустые чашку и блюдце на поднос, управляющий убрался внутрь заведения. Дверь напротив снова распахнулась, и на свет божий выпорхнула стайка из пяти девушек в одинаковой сине-зеленой униформе. Они двинулись по тротуару, передавая по кругу единственную сигарету и затягиваясь ею с жадностью глубоководных ныряльщиков, которым приходилось делить между собой последний баллон воздуха. Гарри скользнула взглядом по их лицам. Все они были слишком молоды.
Откинувшись на спинку стула, Гарри вытянула ноги. Колготки нещадно кололись под форменным темно-синим костюмом, ступни начали затекать. Утром она долго гадала, что надеть — простые плоские туфельки или низкие «шпильки» с золотыми пряжками; впрочем, ее всегда тянуло к блестящим вещам. Она понадеялась, что в ближайшие сорок пять минут ей не нужно будет ни от кого убегать.
Гарри размяла ступни, прислушиваясь к грохоту пивных бочек, выгружаемых в соседнем переулке. Из открытых дверей паба, будто плесенью от гнилушек, несло застоявшимся лагером. Прямо перед Гарри, раскачиваясь из стороны в сторону, затормозил автобус и загородил ей вид на дверь.
Черт, прежде чем усаживаться, можно было бы и заметить, что здесь автобусная остановка. Двигатель утробно рокотал, пока пассажиры один за другим выбирались наружу. Воздух дрожал от горячих дизельных выхлопов; автобус и здание за ним рябили, словно мираж. Гарри побарабанила пальцами по столу.
Весь Дублин, что ли, приперся сюда на этом автобусе?
Она попробовала разглядеть офисное здание сквозь пыльные автобусные окна, но увидела только самый верх дверной рамы. Металл полыхнул солнечным бликом; дверь снова открылась, но Гарри не увидела, кто из них вышел.
Со скрежетом отодвинув стул, она на спринтерской скорости преодолела несколько ярдов вверх по улице, чтобы выход из здания снова стал хорошо виден. На тротуаре не было ни души.
Гарри посмотрела на часы. Время истекало, но она не могла рисковать, делая следующий ход. Не сейчас.
Взревел мотор, и автобус влился в общий транспортный поток. Гарри сжала кулаки, дожидаясь, когда он сгинет с глаз. Панорама прояснилась, и вниз по улице, на полпути к перекрестку, Гарри увидела женщину, шагавшую прочь от здания, в противоположную от девушек сторону. Женщина, которой было лет под пятьдесят, шла по улице в одиночестве. Прежде чем перейти проезжую часть, она остановилась у края тротуара и оглянулась.
Пальцы Гарри разжались. На фотографии не было осветленных прядей, но в остальном женщина в точности походила на портрет, помещенный на веб-сайте.
Дождавшись, пока она скроется из виду, Гарри бросила на столик несколько монет и перешла улицу.
...
Здесь, за стеклянной дверью, было гораздо прохладнее и тише. Гарри двинулась к девушке-администратору, попутно оценивая обстановку. У одной из стен стоял низкий столик с деловыми журналами. Влево и вправо тянулись ряды больших двустворчатых дверей. Единственный путь к бегству — если таковой понадобится — тот же, которым она вошла в здание.
Гарри выбрала из своего репертуара подходящую улыбку и с гримасой вечно озабоченной бизнесвумен, не имеющей ни секунды на пустяки и околичности, обратилась к девушке у конторки.
— Привет, я Каталина Диего, — сказала она. — Мне нужна Сандра Нэйгл.
Девушка отозвалась, не отрывая взгляда от монитора, стоявшего прямо перед ней:
— Она только что вышла на обеденный перерыв.
— Но у меня с ней назначена встреча на час дня.
Пожевав кончик карандаша, девушка пожала плечами. Рот ее был похож на липкую кашу из розового блеска для губ, следы которого остались на карандаше.
Гарри перегнулась через конторку.
— Я приехала, чтобы провести курс обучения операторов работе с интерфейсом «справочного стола» . Как долго не будет Сандры Нэйгл?
Снова пожав плечами, девушка щелкнула мышью. Гарри захотелось вырвать у нее мышь и треснуть ею администраторшу по пальцам.
— Знаете ли, я не собираюсь торчать здесь без дела, — заявила Гарри. — Придется начать без нее.
С видом человека, точно знающего, куда он идет, Гарри повернулась к дверям налево. Администраторша привстала в своем кресле; карандаш с дробным стуком упал на конторку.
— Боюсь, я не могу вас впустить без разрешения миссис Нэйгл.
— Послушайте... — Обернувшись, Гарри всмотрелась в нагрудный значок с именем девушки. — Мелани… На то, чтобы организовать этот курс, ушел месяц. Если я сейчас уйду, то вернусь не раньше чем через месяц. Вы хотите, чтобы я рассказала Сандре, почему занятия не начались вовремя?
Гарри, затаив дыхание, внутренне напряглась. Попробуй кто-нибудь взять вот так на понт саму Гарри, он мигом получил бы от ворот поворот. Но Мелани только хлопнула глазами и снова уселась в свое кресло. Гарри не винила ее. С Сандрой Нэйгл она впервые в жизни поговорила сегодня утром, позвонив в банк с надуманной жалобой. Имя и фото Сандры Нэйгл она нашла на корпоративном веб-сайте, в разделе, хвастающем непревзойденным уровнем обслуживания клиентов. Гарри хватило двухминутного разговора, чтобы понять, что Сандра Нэйгл — типичная стерва. Впрочем, Мелани, скорее всего, была того же мнения.
Нервно сглотнув, Мелани подтолкнула к Гарри книгу учета посетителей.
— Ладно... — сказала она. — Только сначала нужно расписаться. Вот здесь — имя и дата, а здесь — подпись.
Выводя свои каракули, Гарри почувствовала, как у нее екнуло сердце. Мелани вручила ей нагрудный значок и указала на дверь слева.
— Сюда. Я придержу сигнализацию.
Поблагодарив Мелани, Гарри мысленно дала себе «пять-хлоп». Она вспомнила, как отец давал ей «пять-хлоп» — хлопал о ее высоко поднятую ладонь своей ладонью — всякий раз, когда покерный блеф Гарри приносил ей выигрыш. «Главный кайф — когда выигрываешь с пустой рукой», — подмигивая, говорил ей отец.
Пустая рука не подвела. Гарри прицепила значок к лацкану пиджака и шагнула к дверям. Щелкнул фиксатор замка; на настенной панели загорелся зеленый свет. Расправив плечи, Гарри толчком распахнула тяжелые двери и вошла внутрь.
Глава двадцать вторая
Они оказались в той части аэропорта, которую Гарри раньше никогда не видела. Судя по запущенному виду окружающей местности, ее, вероятно, вообще мало кто видел.
Они подъехали к зданию аэровокзала обычным путем, направляясь вместе с прочими автомобилями к залу ожидания. В последнюю секунду, однако, Джуд резко свернул налево, на узкую боковую дорожку, уводившую прочь от главного вестибюля. Не говоря ни слова, он проехал еще две-три мили, и вскоре машина затряслась по грунтовой дороге. Вокруг не было ни души.
Гарри огляделась по сторонам и, не удержавшись, спросила:
— Куда мы едем?
Строения аэропорта остались далеко позади, а вокруг, насколько хватало глаз, раскинулась пустошь, заросшая сорной травой и изрезанная вдоль и поперек серыми лентами явно нерабочих взлетных полос. Ни следа отпускников с соответствующим местности багажом.
— Увидите, — коротко отозвался Джуд.
Он съехал с грунтовой дороги и повел машину через ухабы, направляясь к рифленому металлическому строению, похожему на заброшенный авиационный ангар. Завернув за угол, он плавно затормозил и выключил двигатель.
Прямо перед ними, будто присев на корточки, припал к бетонной площадке небесно-голубой вертолет. Его двигатель молчал, лопасти ротора свесились над фонарем кабины.
— Идемте, — сказал Джуд и выпрыгнул из машины.
Гарри, медленно двинувшись следом, увидела, как из-под вертолета выполз человек в зеленом комбинезоне. Заметив их, он помахал рукой, показал Гарри большой палец и скрылся в ангаре. Джуд козырнул ему в ответ и направился прямиком к вертолету. Не оглядываясь на Гарри, он открыл дверь вертолета и забрался в кабину.
Гарри, поколебавшись, пересекла бетонную площадку и залезла в кабину вслед за Джудом. Тот сидел в пилотском кресле, наклонившись вперед и деловито осматривая приборную панель. Гарри стала протискиваться к креслам сзади, но Джуд кивком указал на кресло рядом с собой.
— Садитесь впереди, — велел он. — Отсюда лучше видно.
Гарри поморщилась. Высота вызывала у нее примерно те же ощущения, что и запутанные лабиринты, и она поймала себя на том, что уже несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Обойдя Джуда, она уселась рядом с ним и обвела взглядом стовосьмидесятиградусную панораму грубо пересеченной местности и заброшенных взлетных полос. Ей показалось, что она находится сейчас на самом краю мира.
— Итак, кто-то толкнул вас под поезд, — напомнил Джуд, не отрывая глаз от панели с экранчиками и циферблатами. — Зачем?
— Кто-то пытался меня запугать, — пояснила Гарри, продолжая внимательно осматриваться по сторонам. Обстановка кабины, похожей на капитанский мостик межгалактического звездолета, никак не вязалась с обликом надутого банкира — любителя медленной езды.
Сцепив руки на коленях, Гарри наклонилась к Тирнану и вежливо осведомилась:
— Вы что, и вправду собираетесь взлететь на этой штуковине?
— Ну, кому-то из нас придется это сделать, — ухмыльнулся Джуд. — Не волнуйтесь, мы не улетим далеко. Я хочу только слегка его обкатать.
Он вручил Гарри пару громадных наушников с прицепленным к ним микрофоном. Ни с того ни с сего ей вдруг вспомнились девушки-операторы в справочном отделе банка «Шеридан». Она пристроила наушники у себя на голове и с любопытством посмотрела на Джуда, щелкавшего тумблерами и нажимавшего на кнопки. Тот, ослабив воротничок и галстук, еще выше закатал рукава рубашки. Под белой хлопчатобумажной тканью обозначились хорошо развитые бицепсы. Двигатель утробно зарокотал; по телу Гарри прокатилась волна мелкой дрожи.
— Так зачем вас кому-то запугивать? — Голос Джуда, звучавший в наушниках, приобрел металлический оттенок и доносился, казалось, откуда-то издалека.
— Они думают, что у меня их деньги. Если точнее — двенадцать миллионов евро.
— А они у вас?
— Возможно.
Лопасти ротора завертелись — постепенно распрямляясь, поднимаясь над землей, прорезая тени в солнечном свете.
— А я здесь при чем?
Лопасти вращались все быстрее — сквозь грохот двигателя отчетливо прорывался их свистящий шелест. Гарри с трудом подавила желание вжать голову в плечи. Шум был почти невыносимым, даже несмотря на наушники.
— Ну как же? Вы ведь инвестиционный банкир! — ответила она, стараясь не кричать в микрофон. — Вы разбираетесь в законах рыночной торговли. Вы знаете, как перемещается капитал. — Все ее тело мелко затряслось от вибрации вертолета, и Гарри вцепилась в подлокотники, чтобы уменьшить дрожь в руках. — Если верить тому типу, который толкнул меня на рельсы, эти деньги принадлежат инсайдерскому кругу моего отца.
Вертолет рванул вертикально вверх, и все внутри у Гарри рухнуло куда-то в пустоту. Джуд посмотрел на нее через плечо и поинтересовался:
— Вы летали когда-нибудь на вертолете?
Гарри покачала головой, не решаясь открыть рот. Вертолет на миг завис в воздухе, затем круто накренился и повернул налево. Она судорожно сглотнула. Земля понеслась навстречу, и на какое-то время мир предстал перед Гарри лежащим на боку.
Когда вертолет принял нормальное положение, она украдкой взглянула на Джуда. Он вел машину уверенно, едва касаясь приборов управления кончиками пальцев. Он подался вперед и впился глазами в горизонт, будто слившись в одно целое с индикаторами на приборной доске; лицо его так и светилось чуткостью и умом.
Куда девалась надутая черепаха, которая привезла ее в аэропорт?
— А откуда у круга взялись двенадцать миллионов евро? — осведомился он.
— Ладно. Расскажу вам все так, как я себе это представляю, — заявила Гарри. — Инсайдерский круг получил информацию о предстоящем поглощении «Сорохана» «Авентусом». Участники круга за бесценок скупили акции «Сорохана», заранее зная, что, как только известие о поглощении просочится в печать, цены моментально взлетят до небес. После этого о поглощении было объявлено официально, и они, дорого продав акции «Сорохана», заработали кучу денег. — Она наморщила лоб. Следующая ее догадка ни на чем не основывалась, но Гарри нутром чуяла, что не ошибается. — Мой отец каким-то образом ухитрился утаить часть прибыли, а может, и всю прибыль, полученную от сделки. И теперь остальные участники круга хотят вернуть эти деньги.
— Вы хотите сказать, что ваш отец обманул своих партнеров?
— Я, признаться, нисколько не удивилась бы этому. Мой отец обманывал всех и каждого.
Джуд смерил ее долгим взглядом и задумчиво произнес:
— Ну, меня он никогда не обманывал. Он был одним из самых талантливых инвестиционных банкиров, которых я знал. И слишком умным, чтобы вляпаться в такое дерьмо.
Она вскинула голову.
— Выходит, не таким уж и умным. Не забывайте: в конце концов он попался. — Сказав это, Гарри опустила глаза. — Но, так или иначе, мы сейчас говорим не о его прегрешениях.
Внезапно вертолет накренился вправо. Гарри застыла от ужаса — земля понеслась прямо на нее. За миг до столкновения вертолет снова взмыл вверх головокружительной «свечой»; горизонт, будто маятник, качнулся в сторону и исчез из виду.
Гарри оцепенела, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Нельзя ли обойтись без этих мачо-маневров и просто лететь по прямой?
Джуд бросил на нее удивленный взгляд. Он выровнял вертолет, вернув мир в нормальное положение.
— Так лучше?
— Да. Благодарю вас. — Гарри, до этого с силой сжимавшая подлокотники, ослабила хватку и сделала несколько глубоких вдохов. Снова повисло молчание. Она подумала, что беседовать с этим парнем совершенно невозможно — он сам кого хочешь разозлит.
Джуд кашлянул.
— Значит, если деньги были у вашего отца, то, может, он и положил их на ваш счет?
Гарри поерзала на сиденье. Она уже думала об этом. Возможно, ее отцу понадобилось привести деньги в движение, чтобы их труднее было обнаружить. Такой вариант она не исключала, ибо в этом был определенный смысл. Но с другой стороны, это означало, что Сал Мартинес собрался подвергнуть смертельной опасности собственную дочь.
— Вероятно, — после паузы сказала она.
— Банальный вопрос: почему вы не спросите у него самого?
Спросить у него самого. Как просто! Как заманчиво — пойти и увидеться с отцом, а затем выложить ему все, что с ней случилось, и утонуть в его ласковых медвежьих объятиях, как когда-то, в пять лет!
Гарри положила ногу на ногу и вытянула их перед собой. Кого она обманывает? Она будет сидеть за одним концом стола, отец — за другим. «Но я понятия не имею, что все это значит, Гарри, клянусь тебе!» — скажет он. Потом слегка пожмет плечами и выставит руки вперед, ладонями кверху, как бы наглядно показывая, что ему нечего скрывать.
Повернувшись к Джуду, Гарри криво усмехнулась:
— Поверьте, спрашивать моего отца — абсолютно бесполезно.
Джуд вздохнул.
— Так чего вы хотите от меня?
— Я хочу понять, каким именно образом мой отец и прочие участники круга совершали свои инсайдерские махинации, как приходили и уходили деньги.
— А я откуда знаю?
— Послушайте, я прошу вас всего-навсего включить воображение. Представьте, что вы вовсе не законопослушный инвестиционный банкир, всегда играющий по правилам, а талантливый аферист, жулик. — Гарри поглядела прямо перед собой. — В конце концов попробуйте сыграть роль моего отца.
Помолчав, Джуд произнес:
— Ладно. Допустим, что я — инвестиционный банкир и у меня есть важная ценочувствительная информация, из которой я хочу извлечь прибыль. Первое, в чем я даже не сомневаюсь, это то, что мне не удастся воспользоваться ни одним из своих обычных торговых счетов.
— Почему?
— Потому что за ними следят. Инвестиционные банки присматривают за торговыми счетами своих сотрудников. Одна сомнительная сделка — и сразу раздастся сигнал тревоги.
— А что бы вы сделали?
Джуд пожал плечами.
— На его месте я завел бы себе тайный счет, желательно в швейцарском банке, и работал бы с ним.
— Счет в швейцарском банке? — Гарри подняла бровь. — Это что-то из разряда шпионажа и отмывания денег?
— Необязательно. Чтобы открыть счет в швейцарском банке, совсем не нужно быть преступником. Это может сделать кто угодно, если, конечно, он хочет, чтобы его денежные дела оставались в тайне.
— Значит, счет полностью анонимный?
Джуд покачал головой.
— Нет, это просто миф. Полностью анонимных счетов не бывает. Все швейцарские банки точно знают, кто их клиенты.
— А номерные счета? Я думала, они потому и номерные, что имя владельца нигде не всплывает?
— Оно и не всплывает. Но где-нибудь в банковских архивах обязательно хранится досье с именем и адресом клиента. Доступ к нему имеют лишь несколько шишек из руководства, но такое досье обязательно есть.
— И это досье секретно?
— О, совершенно секретно, — подтвердил Тирнан. Теперь, когда Джуд разговорился, он показался Гарри прямо-таки болтливым. — У швейцарцев предусмотрена уголовная ответственность за разглашение банковской информации о клиенте. При поступлении на работу банковские служащие подписывают в договоре специальный пункт о неразглашении банковской тайны. Они рискуют сесть в тюрьму за одно упоминание о том, что счет вообще существует.
Гарри подумала, что этого, пожалуй, вполне достаточно, чтобы помалкивать.
— А если иностранное правительство предоставит швейцарскому банку доказательства преступной деятельности одного из его клиентов, что тогда?
— Ну, у швейцарцев свои взгляды на то, что такое «преступная деятельность». Неуплата налогов или там споры о разделе имущества при разводе совершенно не производят на них впечатления. Но если речь идет о преступлениях, связанных с контрабандой наркотиков или инсайдерскими махинациями, они, скорее всего, пойдут навстречу.
— Ну а как же завести такой счет?
Гарри посмотрела в окно. Ландшафт внизу стал другим. Равнину, поросшую редким кустарником, сменили невысокие холмы; впереди замаячили плавные очертания Сахарной Головы. Они двигались на юг, в направлении Дублинских гор.
Джуд пожал плечами.
— Да, в общем, так же, как и любой другой. Заполняешь бланки, предъявляешь удостоверение личности — как правило, паспорт. В большинстве швейцарских банков нужно пройти еще и личное собеседование. Но, не считая секретности, все это похоже на любой другой банковский счет. Можно получить карточку «Виза», пин-карту для банкомата. Есть доступ к банковскому счету через Интернет.
Глава двадцать третья
Сама судьба помогала хакеру.
В конце концов, на его стороне было время. Случалось, Гарри днями и неделями разрабатывала план предстоящей игры. В ходе продолжительной рекогносцировки она шарила по Интернету, собирая всевозможную информацию об объекте атаки. Она тщательно осматривала внешнюю границу системы, обстукивала стены, выискивала щели. Затем, подойдя вплотную, дергала за дверные ручки и теребила замки. В каком-нибудь месте неизбежно обнаруживалась слабина, и Гарри проскальзывала внутрь.
Хороший хакер может вломиться куда угодно — было бы время. Но как раз его-то у Гарри, как она понимала, и не было.
Она бросила взгляд через плечо на Джуда, слишком крепко вцепившегося в руль «СААБа». Его губы были плотно сжаты, как будто их скрепили строительным степлером. С того момента как они покинули аэропорт, Джуд не произнес ни слова.
— Послушайте, я же не прошу вас ограбить банк, — сказала она. — Все, что мне нужно, — это получить возможность пройти через охрану, а остальное я сделаю сама.
— Я ни-ко-гда, — сказал Джуд, делая ударение на каждом слоге и сопровождая свои слова каратешными ударами по рулю, — не проведу вас в здание «КВК». Кто знает, что за вред вы способны причинить!
— Вред? Господи, я хочу всего-навсего посмотреть старые электронные письма Феликса Роуча! Они наверняка где-нибудь заархивированы. Это займет не больше пяти минут.
— Простите, но это слишком рискованно.
Гарри резко откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди, провожая взглядом проносящиеся за окном уличные пейзажи. В девять вечера на улице было уже темно и бары вдоль Таунсенд-стрит вовсю сияли мягкими огнями. Она все равно сделает это — с его помощью или без таковой. Но сейчас не имело смысла идти наиболее трудным путем.
Они проехали мимо паба «Лонг Стоун» с его оранжевым фасадом и кельтскими письменами, потом мимо бара «Уайтс» с вывесками, хвастающими коктейлями и беспроводным доступом в Интернет.
Внезапно Гарри схватила Джуда за руку.
— Остановите машину!
— Что? Здесь нельзя парковаться.
— Ну, остановитесь где-нибудь поблизости.
Он направил автомобиль в боковую улочку и пристроился на свободном месте. Гарри поспешно открыла дверь — Джуд даже не успел заглушить двигатель.
— Пойдемте, — сказала она. — Я хочу выпить.
Она двинулась назад, к бару «Уайтс». До этого она бывала там всего один раз, но до сих пор помнила низкие темные потолки и пропитавший все и вся запах мокрых бобриковых пальто. Чувство было такое, будто выпиваешь в гостях у пещерного медведя.
Гарри посмотрела через плечо и ускорила шаг. Впервые за несколько часов она была на улице одна, причем совершенно беззащитна. Подумав об этом, она чуть не заскулила от страха. Гарри оглянулась по сторонам, но не заметила в вечерних сумерках ничего подозрительного. Она слышала, как Джуд, идя сзади, отвечает на чей-то мобильный звонок. Звук его голоса странно успокаивал.
Гарри толчком открыла двери бара «Уайтс», и первое, что поразило ее, был запах свежей краски. Она постояла в дверях, глядя перед собой. От низких деревянных балок не осталось и следа, потолок стал алебастрово-белым. Свет прожекторов заливал кресла, обитые кожей кремового цвета. Столы были уставлены мерцающими свечами, будто кто-то собирался отслужить в баре обедню. Интересно, куда теперь ходят выпить медведи?
Для субботнего вечера посетителей было маловато. Она направилась к угловому столику; Джуд шел за ней по пятам, по-прежнему беседуя с кем-то по мобильному телефону. Гарри протиснулась к кожаному дивану и села — спиной к стене. Затем она отодвинула свечку и поставила сумку на стол.
— Желательно покончить с этим до завтра, — произнес между тем Джуд. Он стоял рядом, вполоборота к Гарри. Она заметила, что волосы его были идеально точно обстрижены вокруг ушей.
Она вытащила из сумки ноутбук и, дожидаясь, пока тот запустится, мысленно взвесила свои возможности. Добиться желаемого можно было сотней разных способов, но все они требовали времени. Доступ к сети «КВК» нужен был ей немедленно. Электронные письма участников круга являлись важным звеном на пути установления их личностей. Гарри уже знала о Леоне Риче и Джонатане Спенсере. Теперь ее больше всего интересовала таинственная фигура Пророка.
…
Топливо, кислород, жар — огненный треугольник. Убери любой из ингредиентов — и огонь погибнет.
Камерон облизал губы, затем не глядя нащупал рюкзак, лежавший на пассажирском сиденье. Он сдавил грубую парусину пальцами — с такой силой, будто хотел убедиться, что рюкзак по-прежнему на месте. В рюкзаке были все нужные составляющие.
Не отрывая взгляда от окна квартиры на первом этаже в доме через дорогу, Камерон чуть сполз с кресла. В окнах темно, шторы раздвинуты. В квартире — никого. Он посмотрел на часы. Почти десять. Правое колено задергалось — он усмирил его, прижав к рулю.
Чтобы укрыться от света уличных фонарей, он припарковался под деревом. На улице было безлюдно, но Камерон по-прежнему не снимал свою шерстяную шапку, натянув ее почти на глаза. Без шапки его волосы будут сиять, как бледная луна.
Подтянув рюкзак к себе, Камерон еще раз проверил его содержимое. Шпатель, две спичечные книжечки, вчерашний номер «Айриш Таймс», пара хирургических перчаток, резиновые присоски, пластиковая мини-канистра с керосином. Все это было уложено в самый большой по размеру предмет — плетеную корзину для бумаг. Такие загораются мгновенно, потрескивая, как вязанка хвороста.
Камерон извлек из рюкзака канистру с керосином и отвинтил крышку. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул дурманящие керосиновые пары, позволяя им затопить мозг, потом снова надел крышку и тщательно ее завинтил. Канистра была наполнена меньше чем наполовину. Неопытный поджигатель почти всегда использовал слишком много катализатора, но Камерон знал, что для поджога хватит и малого количества. Используй слишком много керосина — и часть его, просочившись в половики и ковры, не только не сгорит до конца в рвущемся вверх пламени, но и даст следователям лишнюю подсказку. Камерон уложил контейнер в рюкзак и вынул оттуда хирургические перчатки. Он не оставит после себя ни единой улики.
По ветровому стеклу забарабанил дождь, и Камерон, чтобы лучше видеть квартиру, опустил на двери стекло. Снаружи в салон, освежив спертую атмосферу, просочился прохладный воздух. Издалека до Камерона доносилось хлюпанье шин — но с тех пор, как он здесь обосновался, никто не проехал мимо него по этой дороге. Подъемные рамы окон были ветхими на вид, с потрескавшейся замазкой. Похоже, забраться внутрь будет легко.
Откуда-то сзади послышалось цоканье каблучков по мостовой, и он быстро взглянул в зеркало заднего вида. Через дорогу, в сторону дома с той самой квартирой, шла темноволосая девушка в джинсах и синей куртке. Камерон сполз на сиденье, прикрыв лицо рукой. Он следил за девушкой сквозь пальцы, наблюдая, как она поднимается по ступенькам к парадной двери. Задержавшись взглядом на ее миниатюрной фигурке, Камерон полюбовался узкой талией и стройными бедрами. Он сглотнул, потом часто задышал. Девушка открыла парадную дверь и вошла в дом.
Камерон продолжал выжидать, следя за окнами первого этажа. Правая нога мелко задрожала, сотрясая руль, и Камерон придавил колено рукой. Дыхание постепенно замедлилось, а потом и вовсе почти замерло. Неожиданно на верхнем этаже загорелся свет, и Камерон увидел, как девушка потянулась через окно, чтобы задернуть занавески. Он подпрыгнул на сиденье и ударил себя по колену кулаком. На первом этаже по-прежнему никого не было.
Камерон глубоко вздохнул и, вытерев ладони о джинсы, стал надевать резиновые перчатки. Сгибая и разгибая пальцы, он натянул тонкий, упругий латекс на костяшки, потом дальше и дальше — до самых запястий. Сквозь бледную перчаточную резину его руки стали казаться какими-то нечеловеческими. Бескровные, восковые — точь-в-точь такие, какими были руки его матери через несколько часов после того, как она умерла.
Она стала его первым несчастным случаем. Камерон до сих пор будто наяву видел перед собой изломанное тело, неуклюже распластавшееся под лестницей: ноги неестественно подогнуты, ходильная рама возвышается на груди, будто птичья клетка. Он навсегда запомнил окатившую его с ног до головы причудливую смесь острого любопытства и страха. Впервые в жизни он убил человека.
|
