|
Повесть «Светлая личность»
Глава 2
«Воленс-неволенс»
… Через двадцать минут изобретатель Бабский проснулся от холода. Окно было раскрыто, и утренний ветер сгонял в угол комнаты деревянные стружки, завившиеся колечками.
— Товарищ Бабский! — услышал изобретатель. — Товарищ Бабский!
Бабский выпрыгнул из постели и подбежал к окну. Улица была пуста и чиста. Холодная, оловянная роса поблескивала на деревьях.
— Хулиганы! — крикнул изобретатель, захлопывая окно. — Удивительное хулиганство!
— Товарищ Бабский, — услышал он за собой, — дело в том, что я был в бане…
Бабский сел на избрызганный подоконник и изумленно огля- дел комнату. В комнате никого не было.
— Кто был в бане? — тихо спросил он.
— Я, — ответил стул.
Тогда Бабский поднялся, на пуантах подкрался к стулу и, насторожив слух, с крайним любопытством спросил:
— Вы были в бане?
Но стул не ответил. За спиной изобретателя послышался застенчивый кашель и тот же голос с мольбой произнес:
— Я с этой стороны, товарищ Бабский. Дело в том, что меня не видно.
— Кого не видно? — раздраженно спросил Бабский.
— Меня, Филюрина.
— Позвольте, почему же вас не видно?
— Дело в том, что я был в бане, а теперь мне нужно к девяти часам прийти на службу, а меня не видно.
По мере того как Филюрин вяло и нерешительно выбалтывал подробности своего исчезновения, лицо изобретателя все светлело и оживлялось.
— Так вы говорите, намылились? — спросил изобретатель, дергая себя за бороду. — С научной стороны это весьма интересно!...
Новелла «1001 день, или Новая Шахерезада»
Товарищ Шайтанова
… Служащие бродили по коридорам конторы, задирая друг друга.
— Слышали? Фанатюка бросают в Минусинск на литературную работу!
— Слышали? Бросают! В Усть-Сысольск! На заготовку коровьего кирпича. Но не товарища Фанатюка, а вконец разложившегося Сатанюка.
Из раскаленных страстями коридоров несло жаром. Самые невероятные слухи будоражили служащих. Фанатики и сатанатики ликовали и огорчались попеременно.
Борьба кончилась полным поражением Сатанюка. Его бросили в Умань для ведения культработы среди местных извозопромышленников. И грозная тень победившего Фанатюка упала на помертвевшую контору по заготовке Когтей и Хвостов для нужд широкого потребления.
Павел Венедиктович Фанатюк ничего не забыл, все помнил и с 1 апреля, т. е. с того дня, который обычно знаменуется веселыми обманами и шутками, приступил к разгрому остатков противника.
В атласной толстовке, усыпанной рубиновыми значками различных филантропических организаций, товарищ Фанатюк во главе целой комиссии сидел в своем кабинете, с потолка которого спускались резные деревянные сталактиты. Чтобы заготовка когтей и хвостов шла без перебоев, расправу решено было провести по-военному: начать в десять и кончить в четыре.
Неосмотрительные последователи Сатанюка с жестяными лицами толпились у входа в чистилище. Первым чистился бронеподросток Ваня Лапшин.
— Лапшин? — спросил начальник звонким голосом. — Вы, кажется, служили курьером у всеми нами уважаемого товарища Сатанюка?
— Служил, — сказал Ваня, — а теперь я при управлении делами.
— Вы бывший патриарх?
Бронеподросток Лапшин за молодостью лет не знал, что такое патриарх, и потому промолчал.
— Ну, идите, — сказал Фанатюк, — вы уволены.
В коридоре к Лапшину подступили любопытствующие сослуживцы. Пока он, волнуясь и крича, доказывал, что с Сатанюком ничего общего не имеет и не имел, товарищ Фанатюк успел уже уволить двух человек: одного за связь с мистическими элементами, а другого — за то, что во времена керенщины ходил в кино по контрамаркам, получаемым из министерства земледелия.
Засим порог кабинета переступила делопроизводительница общей канцелярии Шахерезада Федоровна Шайтанова. Увидав ее, товарищ Фанатюк оживился. Шахерезада Федоровна слыла клевреткой поверженного Сатанюка, и Павел Венедиктович давно уже собирался изгнать ее из пределов конторы.
— А! — сказал Фанатюк и сделал закругленный жест рукой, как бы приглашая членов комиссии отведать необыкновенного блюда.
— Здравствуйте, Павел Венедиктович, — сказала Шайтанова страстным голосом.
В ушах Шахерезады Федоровны, как колокола, раскачивались большие серьги. Выгибаясь, она подошла к столу и подняла на Павла Венедиктовича свои прекрасные персидские глаза.
— А мы вас уволим! — заметил Фанатюк.
И члены комиссии враз наклонили свои головы, показывая этим, что они вполне одобряют линию, взятую товарищем Фанатюком.
— Почему же вы хотите меня уволить? — спросила Шахерезада. — РКК не позво…
— Какая там Ре-Ке-Ке! — воскликнул Фанатюк. — Я здесь начальник, и я незаменим…
|
