|
Глава 2
Виолетта
…— Чертова полиция, — сердито проворчал Каспар. — Ждите здесь, — приказал он, толкнув меня вперед, прямо в руки одного из своих людей. — Фабиан, присмотри за этой крошкой.
Второй раз за ночь я врезалась во что-то твердое. Фабиан тоже был холодный, и я мгновенно отскочила от него, тут же споткнувшись о бордюр. Но не упала. Мою руку в воздухе поймала другая очень бледная рука.
— Осторожно, — сказал мягкий голос. Ошеломленная, я подняла глаза и увидела улыбающегося парня с небесно-голубыми глазами, который перепрыгнул через меня на Трафальгарской площади. На какое-то мгновение меня восхитили его светлые растрепавшиеся волосы и мускулистая грудь, едва виднеющаяся из-под расстегнутого воротника рубашки. Пока мое воображение не разыгралось, я отдернула руку, испугавшись своих мыслей.
— Я Фабиан, — невозмутимо продолжил он, снова протягивая мне руку.
Я съежилась, пытаясь оттереть кровь с рук и рукавов моего пальто в тех местах, где его залитые кровью руки касались меня. Он нахмурился, глядя, как я отпрянула; его рука застыла в воздухе.
— Мы не причиним тебе зла.
Четыре пары глаз напряженно наблюдали за мной и ждали, когда же я побегу. Но я отказалась от этой мысли, рассчитывая, что если Каспар будет отсутствовать достаточно долго, нас заметит проезжающая мимо патрульная машина.
— То, что там произошло, — Фабиан показал в сторону площади, — было необходимо. Понимаю, это выглядит ужасно, но поверь, мы должны были это сделать.
Я замерла.
— Необходимо? Не было в этом никакой необходимости! Это неправильно! И нечего меня опекать — я не ребенок.
Слова сорвались с языка до того, как я успела подумать о чем-либо еще, кроме как выиграть время. Наконец я перестала тереть свои руки. Похоже, их удивио, что у меня прорезался голос. Тем временем Фабиан не переставал поглядывать по сторонам.
— Сколько тебе лет, высоконравственная ты наша? — Он наклонил голову, а я думала, отвечать или нет, радуясь, что они проигнорировали мою вспышку гнева. — Ну?..
— Семнадцать, — тихо пробормотала я и прикусила губу.
— Не знал, что семнадцатилетние девочки носят такие короткие платья в наше время.
Подпрыгнув при звуке этого самоуверенного голоса, раздавшегося позади меня, я обернулась; мои темные волосы растрепались, и тяжелые пряди упали на глаза. Каспар стоял, прислонившись к фонарному столбу и засунув руки в карманы; на его губах застыла нелепая ухмылка. Он осмотрел меня с ног до головы, и я закуталась плотнее в пальто, пытаясь прикрыть свое короткое платье.
Его ухмылка стала шире.
— Смущение не подходит к твоим фиолетовым глазам, детка.
Я вздрогнула, ведь именно из-за необычного цвета глаз меня назвали Виолеттой. Необычного цвета глаза, имя со странным значением и убежденное вегетарианство — я уже привыкла к насмешкам и научилась давать отпор. Но сейчас лишь открывала и закрывала рот, не говоря ни слова. Как только я отвела взгляд, его ухмылка исчезла.
— Пошли!
Остальные уже исчезли, растворившись в темноте переулка, когда меня что-то отбросило на тротуар, где я приземлилась за мусорными баками.
Ошеломленная, я посмотрела вокруг: единственный свет исходил от захудалого бара дальше по переулку, зажатого между пожарной лестницей и переполненным мусорным контейнером. Я попыталась встать, как вдруг одна рука закрыла мой рот, а другая поставила меня на ноги и то ли потащила, то ли понесла по переулку — мои ноги едва касались тротуара.
Как только мы завернули за угол в конце переулка, голубые огни полицейской машины осветили кирпичные стены. Какой-то пьяница, прислонившись к переполненному мусорному баку, громко стонал и бормотал такие проклятия, что я покраснела. Но даже его стоны не могли заглушить приближающийся звук сирены в нескольких кварталах от нас.
— Ты должна бежать быстрее, — сказал мне Каспар. В его голосе не было паники, но она присутствовала в каждой черточке его лица. И хотя выражение его лица не изменилось, я отпрянула.
— Ты с ума сошел? Почему я должна бежать быстрее? Ты убийца! — Слова непроизвольно лились из моих уст, адреналин вернулся и прогонял мой страх.
Его глаза опасно вспыхнули, и на мгновение мне показалось, что они потеряли свой изумрудный блеск.
— Мы не убийцы. — Хотя Каспар не повысил голос и не поменял тон, по моей спине побежали мурашки, а волосы встали дыбом.
— Тогда кто ты и почему убил тех людей?..
Глава 17
Каспар
… В комнате снова послышалось бормотание, и я решил рассматривать книжные полки в кабинете моего отца, пытаясь себя хоть как-то развлечься. Интересно, сколько потребуется времени, чтобы прочесть все эти книги.
Какое-то время потребуется, ответил мой внутренний голос. Я стиснул зубы. Тебя никто не спрашивал.
Но ты все еще со мной разговариваешь, голос хихикнул, что меня всегда добивало. Голоса не должны хихикать.
Я думаю, ты привык к этому за последние восемнадцать лет, закончил я, и наступила тишина. У голоса никогда не было ответа на этот вопрос.
— Ну, тогда, я считаю, что мы должны просто убить ее. Тогда все проблемы будут решены.
— Нет, Ламер. Тогда у нас будут проблемы с человеческим правительством. должны быть максимально дипломатичны.
— Конечно.
Вампир, чье имя мне, скорее всего, следовало бы знать, перебил его.
— Простите меня, ваше высочество, но я не понимаю, почему мы рискуем королевством ради какой-то человеческой девочки? По-моему, из-за нее не стоит воевать с убийцами и портить хорошие отношения с человеческим правительством, разве нет?
Послышались крики «слушайте, слушайте». Я заметил, что Иглен был на удивление спокойным. Он облокотился задумчиво на руку, но почти сразу, как только я посмотрел на него, он поднял на меня глаза, и я отвернулся.
— Это дочь одного из самых больших противников вампиров, с которыми нам приходилось сталкиваться. Мы не может позволить себе необдуманные поступки, потому что они могут привести к последствиям, о которых мы будем жалеть еще очень долго, — объяснил мой отец. Тот важнейший факт, кем она была, или, вернее, кем был ее отец, до сих пор, кажется, не до конца осознали остальные присутствующие. Мой отец обратился к Иглену. — Вы выступаете в роли одного из наших послов в правительстве людей совсем недавно. Каково ваше мнение?
Иглен вздохнул.
— Правительство и самое главное, позиция премьер-министра по отношению к нам — это политика невмешательства, другими словами, они закрывают глаза. Премьер-министр отказался встречаться с Эштоном или со мной, когда мы были в Вестминстере, хотя он уверил нас, что расследование Лондонской резни будет закрыто по-тихому, но, тем не менее, он предупредил, что в следующий раз он уже не будет таким уступчивым при подобных обстоятельствах. — Он многозначительно посмотрел на меня. — Но не он наша проблема. А Ли. — Он наклонился вперед и положил руки на стол, убрав волосы назад за плечи. — Ли не может сделать пока ход. У него есть прямые указания от премьер-министра не делать ничего, что может угрожать национальной безопасности, потому что он боится, что любое покушение на нашу жизнь приведет к мести и, как следствие, к потере жизни невинных людей.
Каин, который сидел с таким же скучающим видом, как и я, выпрямился, и когда он заговорил, в его голосе слышалась тревога.
— Но такого же не произойдет, правда?
Отец покачал головой.
Иглен продолжал, показывая в сторону Каина.
— Да, но мы лучше, позволим им думать так, потому что, пока они будут так думать, Ли не будет ничего предпринимать. Если он ослушается приказа, это будет означать для него окончание его карьеры.
— А значит, ни работы, ни власти, — вмешался я, следя за ходом его мысли...
|
